Арест разных видов имущества по уголовному делу. Ошибки следствия и судов

Статья 115 УПК предусматривает процедуру наложения ареста на различные виды имущества в целях исполнения приговора в части гражданского иска, взыскания штрафа, других имущественных взысканий или возможной конфискации. Многие вопросы, которые возникают при применении указанной нормы, разрешаются на уровне судебной практики. В частности, положительный эффект на практику правоприменения оказал Обзор практики рассмотрения судами ходатайств о наложении ареста на имущество по основаниям, предусмотренным ч. 1 ст. 115 УПК, утвержденный Президиумом ВС РФ 27.03.2019. Кроме того, действуют постановления Пленума ВС РФ от 01.06.2017 №  19 «О практике рассмотрения судами ходатайств о производстве следственных действий, связанных с ограничением конституционных прав граждан (статья 165 УПК РФ)» и от 14.06.2018 №  17 «О некоторых вопросах, связанных с применением конфискации имущества в уголовном судопроизводстве». Ряд позиций, касающихся ареста имущества по уголовному делу, сформулировал Конституционный Суд РФ¹.

Но в своем большинстве позиции высших судов касаются общих вопросов наложения ареста на имущество и не содержат четких критериев, применимых в конкретных делах при рассмотрении ходатайств следователя о наложении ареста на имущество. Далее в статье приведем обзор следственной и судебной практики, связанной с применением ст. 115 УПК, и проблемных вопросов.

Особенности ареста имущества

Арест имущества в ходе производства по уголовному делу эффективное средство одновременно и защиты активов, и давления на их владельца. При этом даже в случае принятия решения суда о признании должника банкротом наложенный арест в рамках уголовного дела не снимается, несмотря на положения абз. 9 п. 1 ст. 126 Федерального закона от 26.10.2002 №  127‑ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)». Этот вывод следует из определения ВС РФ от 31.01.2022 по делу №  А50-21144/2020.

При производстве по уголовному делу арест может быть наложен на любое имущество, к которому п. 13.1 ст. 5 УПК относит:

• наличные денежные средства и документарные ценные бумаги;
• безналичные денежные средства, находящиеся на счетах и во вкладах в банках и иных кредитных организациях;
• бездокументарные ценные бумаги, права на которые учитываются в реестре владельцев бездокументарных ценных бумаг или депозитарии;
• имущественные права, включая права требования и исключительные права. Главное в статье Скрыть

Арест денег на счетах, ценных бумаг и долей в уставном капитале

Безналичные денежные средства — это запись на банковском (расчетном) счете, которая отражает обязательственные отношения между кредитной организацией и владельцем счета. Арест находящихся на этом счете денег представляет собой обращенное к кредитной организации предписание о недопущении совершения операций с этими денежными средствами. Общим требованием к судебным решениям о применении рассматриваемой меры является их обоснованность и мотивированность со ссылками на конкретные материалы дела, что, однако, не всегда соблюдается на практике.

ИЗ ПРАКТИКИ. Суд кассационной инстанции установил, что суд первой инстанции не указал конкретные фактические обстоятельства, на основании которых он принял решение о наложении ареста на имущество, а также не установил ограничения, связанные с владением, пользованием, распоряжением арестованным имуществом. Кассация отметила, что «описательно-мотивировочная часть постановления суда первой инстанции по сути является дословным копированием постановления следователя о возбуждении перед судом ходатайства о наложении ареста и не содержит установленные судом конкретные фактические обстоятельства, на основании которых он пришел к выводу о наличии оснований для наложения ареста на имущество. Каких-либо доказательств их оценки и основанных на них выводов о том, что есть достаточные основания полагать, что арестованные денежные средства получены в результате преступных действий подозреваемого, обвиняемого, в постановлении суда первой инстанции не приведено» (кассационное определение Четвертого КСОЮ от 25.05.2020 по делу №  77–415/2020).

Следует учитывать и сложности при наложении ареста на безналичные денежные средства в иностранной валюте. В таком случае необходимо устанавливать размер денежных средств в рублевом эквиваленте по официальному курсу Центробанка на день принятия судебного решения о наложении ареста. В связи с этим возникает проблема «арифметической» соразмерности между налагаемыми ограничениями и размером возможных имущественных взысканий по уголовному делу.

ИЗ ПРАКТИКИ. Суд наложил арест на средства Ш. в сумме 1 384 000 руб. и 307 400 долл. США. Суд кассационной инстанции, отменяя состоявшиеся судебные акты, указал, что ущерб, причиненный потерпевшему ООО «С.», составляет 12 550 000 руб. Данных о том, на какую сумму причинен ущерб по второму преступлению — вымогательству, в судебных решениях не содержится. Санкции ч. 3 ст. 163 УК «Вымогательство» и ч. 4 ст. 158 УК «Кража» предусматривают необязательное дополнительное наказание в виде штрафа в размере до 1 000 000 руб. или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до 5 лет. Но суд наложил арест на денежные средства в значительно большей сумме, несоразмерной как размеру возможного штрафа, так и сумме установленного ущерба (с учетом курса доллара США), а также их совокупности (кассационное определение Пятого КСОЮ от 13.01.2022 по делу №  77–271/2022).

Операции по арестованному счету прекращаются полностью или частично в пределах денежных средств, на которые наложен арест (ч. 7 ст. 115 УПК). Вместе с тем ни закон, ни практика не учитывают проблему волатильности курса российского рубля по отношению к иностранным валютам. Поэтому наложенные ограничения на банковские операции в валюте в определенном размере, признанные судом соразмерными, через некоторое время могут перестать быть таковыми. Как следствие, собственник лишается возможности использовать собственные денежные средства на правомерные цели, в связи с чем несет дополнительные убытки и вынужден обращаться с ходатайством о частичном снятии ареста на имущество.

Арест денег подконтрольного юридического лица. Один из способов уберечь имущество физлица от ареста заключается в его оформлении на подконтрольное юридическое лицо. Однако в судебной практике существует спорный подход отождествления собственника имущества в лице юридического лица и бенефициара этого юридического лица, несмотря на положения гражданского законодательства о юридической и фактической обособленности юридического лица от имущества его бенефициаров и отсутствия у бенефициаров права собственности на имущество коммерческой организации (п. 1 ст. 48 ГК).

ИЗ ПРАКТИКИ. Суд сделал вывод о несостоятельности доводов апелляционного представления прокурора о необоснованности наложения ареста на не принадлежащие обвиняемому Б. денежные средства. Следователь обратился с ходатайством о разрешении наложения ареста на денежные средства, находящиеся на расчетном счете, открытом в банке на имя юридического лица. Фактическим владельцем, учредителем, генеральным директором и распорядителем данных денежных средств организации, по мнению следователя, является обвиняемый Б. На этом же основании срок ареста, наложенного на безналичные деньги юридического лица, установлен не был, и фактически суд применил положения ч. 1 ст. 115 УПК без учета ч. 3 той же статьи (апелляционное постановление Верховного суда Республики Дагестан от 26.06.2019 по делу №  22–1160/2019).

Арест ценных бумаг. При аресте ценных бумаг действуют такие же требования к ходатайству следователя и судебным решениям, как в случае с арестом денег или иного имущества. При этом арест на ценные бумаги может быть наложен как по месту их нахождения, так и по месту учета прав владельца ценных бумаг в зависимости от их вида. По местонахождению арест налагается на ценные бумаги, которые не требуют специального учета прав их владельца, а по месту учета прав владельца арест налагается на бездокументарные ценные бумаги. Однако на документарные ценные бумаги, права по которым учитываются, арест должен налагаться как по месту их нахождения, так и по месту учета прав владельца². Эти требования нередко нарушаются.

ИЗ ПРАКТИКИ. Хорошевский районный суд г. Москвы наложил арест на акции, находящиеся на счетах, открытых на имя двух граждан в виде запрета пользования и распоряжения данным имуществом. Однако акции трех публичных акционерных обществ находятся на счетах у реестродержателя, расположенного по иному адресу, не относящемуся к юрисдикции Хорошевского районного суда г. Москвы. При таких обстоятельствах апелляционная инстанция отменила решение районного суда, поскольку судом допущены существенные нарушения УПК. При этом Мосгорсуд указал, что, учитывая, что ходатайство о наложении ареста на имущество согласовано следователем для его возбуждения перед Хорошевским районным судом г. Москвы, и принимая во внимание, что срок ареста на имущество истек, материал по ходатайству следователя передаче на новое рассмотрение в суд первой инстанции по территориальной подсудности не подлежит (апелляционное постановление Московского городского суда от 20.12.2021 по делу №  10–23367/2021, аналогично: апелляционное постановление Московского городского суда от 28.10.2020 по делу №  10–17914/2020).

В законе и практике также не решен вопрос о том, какую стоимость имущественных прав — рыночную или номинальную — следует учитывать при наложении ареста на ценные бумаги и доли в уставном капитале.

ИЗ ПРАКТИКИ. Суд первой инстанции установил, что ходатайство следователя возбуждено для обеспечения исполнения приговора в части имущественных взысканий на сумму 337 968 521 руб. Суд апелляционной инстанции отменил решение нижестоящего суда и отметил, что следователь не представил отчет об оценке полномочными на то лицами стоимости имущества, на которое судом наложен арест. Так, в материалах не содержится сведений о рыночной стоимости 100 процентов долей в уставных капиталах двух обществ с ограниченной ответственностью и 4006 обыкновенных акций акционерного общества. Отсутствие таких объективных данных, по мнению суда, препятствует правильному определению соразмерности размера арестованного имущества сумме гражданского иска и имеет существенное значение для решения вопроса о принятии ходатайства следователя к рассмотрению (апелляционное постановление Московского городского суда от 27.02.2019 по делу №  10–3342/2019).

Представляется, что при аресте любых видов имущества, кроме денежных средств, подлежит учету именно рыночная стоимость, поскольку, согласно ч. 1 ст. 85 Федерального закона от 02.10.2007 №  229‑ФЗ «Об исполнительном производстве», далее — Закон №  229‑ФЗ, оценка имущества должника, на которое обращается взыскание, производится судебным приставом-исполнителем по рыночным ценам, если иное не установлено законодательством РФ. При этом начальная цена имущества, выставляемого на торги, не может быть меньше стоимости, указанной в постановлении об оценке имущества (ч. 1 ст. 89 Закона №  229‑ФЗ).

Главное в статье Скрыть

Арест недвижимости

Если суд при рассмотрении ходатайства установит, что недвижимость принадлежит на праве собственности обвиняемому, на нее может быть обращено взыскание в соответствии с нормами ГПК и стоимость этого недвижимого имущества соразмерна имущественным взысканиям, то суд вправе наложить арест на нее.

Имущество супругов. Вместе с тем в практике судов сложился подход, согласно которому на имущество, находящееся в совместной собственности супругов (ст. 34 Семейного кодекса), один из которых обвиняемый, а другой таким статусом не обладает, может быть наложен арест в порядке ч. 1 ст. 115 УПК вне зависимости от законного режима совместной собственности. Наложение ареста на такое имущество в полном объеме, а не в размере доли, принадлежащей обвиняемому, по мнению судов, не нарушает прав и законных интересов второго собственника, поскольку вопрос исполнения приговора в части совместно нажитого имущества может быть разрешен в порядке гл. 47 УПК (кассационное определение Первого КСОЮ от 10.11.2020 №  77–2256/2020).

ИЗ ПРАКТИКИ. Как указал суд кассационной инстанции, не являются основанием к отмене состоявшегося решения доводы о том, что арестованное имущество является совместной собственностью супругов и наложением ареста ограничено право супруга на распоряжение общим недвижимым имуществом, приобретенным в период брака. По мнению кассации, доли супругов не определены, а вопрос о возмещении причиненного ущерба и обращении взыскания на арестованное имущество отнесен к компетенции суда, рассматривающего уголовное дело по существу, и при рассмотрении ходатайства следователя о наложении ареста на имущество данный вопрос не решается судом (кассационное определение Третьего КСОЮ от 19.05.2020 по делу №  77–202/2020).

Вместе с тем обращает на себя внимание позиция Генеральной прокуратуры РФ по этому вопросу. Из Методических рекомендаций следует, что «если имущество подозреваемого, обвиняемого является частью общей собственности супругов или семьи, арест налагается только на его долю. Однако при наличии данных о том, что совместное имущество супругов было приобретено на средства, добытые подозреваемым, обвиняемым, преступным путем, арест может быть наложен на него полностью или в части, превышающей долю данного лица в совместной собственности».

ИЗ ПРАКТИКИ. Верховный суд Республики Саха (Якутия) установил, что, согласно сведениям из ЕГРП, К. является правообладателем объектов недвижимости и транспортных средств. При этом по смыслу ст. 33, 39 Семейного кодекса в их нормативно-правовом единстве законный режим доли супругов в совместной собственности определяется поровну, если иное не предусмотрено брачным договором. В материалах дела отсутствуют сведения о наличии договорного режима доли супругов. Таким образом, ходатайство следователя подлежит удовлетворению частично, с наложением ареста только на долю имущества, принадлежащего обвиняемому (апелляционное постановление Верховного суда Республики Саха (Якутия) от 20.09.2018 №  22–1487/2018).

Нормы УПК и разъяснения высших судебных инстанций не содержат каких-либо положений об особенностях наложения ареста на имущество, находящееся в совместной собственности супругов. Очевидно, наложение ареста на имущество в полном объеме, без учета права собственности на него другого супруга, не являющего обвиняемым, затрагивает права и интересы такого супруга, являющегося и собственником этого имущества. Фактически публично-правовые интересы ставятся выше частных интересов граждан, к которым органы следствия не предъявляют какого-либо обвинения. В таком случае ограничение прав собственника имущества в системе действующего правового регулирования остается без достаточных механизмов защиты прав и законных интересов. Ссылка судов на то, что вопрос обращения взыскания на арестованное имущество может быть разрешен позднее, влечет для собственников имущества убытки из-за длительного срока ограничения прав на него.

Имущество третьих лиц, приобретенное на преступные доходы. Еще один вопрос наложения ареста на недвижимость родственников обвиняемого связан установлением признаков приобретения имущества на доходы, полученные в результате преступления. При наложении ареста на имущество третьего лица в порядке ч. 3 ст. 115 УПК в ходе предварительного расследования закон делает оговорку о необходимости наличия достаточных оснований полагать, что имущество приобретено за счет средств, полученных преступным путем. Иными словами, речь идет не о достоверном факте приобретения имущества за счет доходов от совершения преступления, а о высокой доле вероятности приобретения имущества за счет таких средств. Тем не менее такой предположительный вывод должен основываться на материалах уголовного дела (постановление КС РФ от 21.10.2014 №  25-П). Чаще всего такими материалами служат постановление о привлечении в качестве обвиняемого, протоколы следственных действий, содержащих сведения о причастности обвиняемого к совершению преступления, правоустанавливающие документы на имущество и т. п. Здесь следствие и суды также могут допускать ошибки.

ИЗ ПРАКТИКИ. Как указал суд кассационной инстанции, постановление суда не содержит вывода, подтвержденного материалами дела, о том, что имеются основания полагать, что арестованное имущество приобретено в результате преступных действий подозреваемого. При этом судами не дано надлежащей оценки и заслуживающих внимания доводов о том, что право собственности на арестованное имущество возникло у лица по праву наследования и на основании договоров дарения, заключенных с матерью подозреваемого в период с 2015 по 2017 год (кассационное определение Первого КСОЮ от 04.03.2021 №  77–706/2021).

По другому делу «суд не проверил утверждение следователя, не выяснил, каким образом возникло право собственности на здание». Суд также «оставил без внимания, что в представленных материалах отсутствуют сведения о лицах, подозреваемых или обвиняемых в совершении преступления, не проверил наличие их предполагаемой связи с собственником здания, не установил, может ли собственник арестованного имущества отвечать своим имуществом за действия лиц, причастных к совершению преступления» (постановление президиума Верховного суда Республики Карелия от 08.04.2015 по делу №  44-у-10).

Косвенным доказательством приобретения имущества на имя третьих лиц за счет средств, полученных преступным путем, признается факт отсутствия у собственника имущества дохода в размере, который позволял бы приобрести определенное дорогостоящее имущество.

ИЗ ПРАКТИКИ. Суд установил, что «у следствия имелись основания полагать, что с целью легализации денежных средств, полученных в результате совершения преступления, З. приобретал объекты недвижимости, регистрируя их как на свое имя, так и на номинальных собственников, в том числе на жену и ее сына». Представленные суду материалы не содержат доказательств о наличии у собственников источников достаточного самостоятельного дохода для приобретения указанных объектов» (апелляционное постановление Верховного суда Республики Саха (Якутия) от 07.05.2019 по делу №  22–715/2019).

Сделки между членами семьи, предметом которых является ценное имущество, суды могут расценивать как попытку его сокрытия вне зависимости от того, когда стороны совершили такие сделки. При этом суды чаще всего не используют термины «мнимая сделка», «притворная сделка» и т. п., несмотря на то что такие формулировки встречаются в ходатайствах следователя. Но так как вывод о мнимости сделок может быть сделан в рамках гражданского судопроизводства, а суд, рассматривающий ходатайство следователя, не вправе предрешать выводы о фактах, подлежащих оценке в ином порядке, а также при рассмотрении уголовного дела по существу, то в судебных решениях такие выводы, как правило, отсутствуют.

ИЗ ПРАКТИКИ. Апелляционная инстанция не нашла оснований для того, чтобы дать иную оценку тем фактическим обстоятельствам, которыми суд первой инстанции руководствовался при принятии решения, поскольку на данной стадии процесса суд не вправе оценивать доказательства и предрешать иные вопросы, которые впоследствии могут стать предметом судебного разбирательства по делу. Из представленных суду материалов усматривается, что оплата за указанную квартиру М.И., являющейся пенсионеркой, произведена за счет похищенных М.Д. денежных средств. По мнению следствия, эта сделка совершена в интересах М.Д., которому инкриминируется хищение со счетов вкладчиков (не менее 2050 физических лиц), которое в свою очередь причинило ущерб кредитной организации в размере более 1 млрд руб. (апелляционное постановление Московского городского суда от 02.03.2016 по делу №  10–2735/2016).

По другому делу суд был более сдержан в оценке предъявленного обвинения и фактических обстоятельств дела. Он констатировал, что собственник приобрел имущество в период совершения инкриминируемого обвиняемому деяния. При этом имущество перешло родственникам обвиняемого в результате сделок между ним и членами его семьи. Это подтверждает доводы следствия о том, что данные сделки были совершены с целью сокрытия имущества от обеспечительных мер (апелляционные постановления Московского городского суда от 17.03.2021 по делу №  10–4859/2021, от 16.11.2020 по делу №  10–187142/2020, от 15.09.2014 №  10–12565/2014). Главное в статье Скрыть

Рекомендации для практиков

Перечислить полный перечень нюансов, на которые необходимо обращать внимание адвокату при рассмотрении ходатайства о наложении ареста на имущество и обжаловании судебного решения, в рамках одной статьи проблематично. Но, если не затрагивать сугубо процессуальных вопросов (подсудности, извещения участвующих лиц, требования к содержанию протокола судебного заседания и т. п.), можно указать вопросы, на которые сторона защита должна обращать внимание суда.

Во-первых, «арифметическая» соразмерность налагаемых ограничений размеру возможных имущественных взысканий.

Во-вторых, несоразмерность правоограничений, препятствующих законной деятельности, связанной с эксплуатацией имущества.

В-третьих, реальная (а не номинальная) принадлежность арестовываемого имущества иному лицу.

В-четвертых, отсутствие объективных сведений о стоимости имущества, которыми могут являться отчеты оценщика, заключения специалиста либо эксперта. По возможности, сторона защиты должна самостоятельно представить такие сведения, если, например, рыночная стоимость, согласно отчету оценщика, выше стоимости, указанной следователем.

Также при аресте имущества, собственником которого является иное лицо (ч. 3 ст. 115 УПК), следует обратить внимание на то, представлены ли доказательства приобретения имущества в результате совершения преступления (протоколы следственных действий, правоустанавливающие документы на имущество и т. д.), имеется ли хронологическая связь между периодом совершения предполагаемого преступного деяния и датой приобретения имущества и т. п.

Наконец, при аресте имущества, находящегося в совместной собственности супругов, арест должен налагаться лишь на долю, принадлежащую одному из супругов, обвиняемому в совершении преступления. При этом доля второго супруга может быть арестована в порядке ч. 3 ст. 115 УПК.