«У судей накопилось много вопросов по квалификации преступлений против правосудия»

— Михаил Славович, традиционно в февральском номере журнала мы публикуем интервью, связанные с итогами ушедшего года и перспективами наступившего в уголовном процессе. Однако перед тем, как задать вопрос о наиболее заметных событиях 2021 года, хотелось бы попросить Вас рассказать о работе отдела, которым Вы руководите, и его задачах.

— Возглавляемый мною отдел — это структурное подразделение Управления систематизации законодательства и анализа судебной практики. Отдел является аналитической службой Верховного Суда РФ и функционирует в тесном взаимодействии с Судебной коллегией по уголовным делам под общим руководством заместителя Председателя Верховного Суда РФ — председателя Судебной коллегии Владимира Александровича Давыдова. Все проекты постановлений Пленума, обзоров, ответов на вопросы судов, официальных отзывов ВС РФ по вопросам уголовного судопроизводства предварительно обсуждаются на совещаниях у заместителя Председателя ВС РФ с участием судей и работников отдела. Поэтому, отвечая на вопросы, я в основном буду высказывать консолидированное мнение судей и аналитиков ВC РФ.

— Какие изменения в УПК, позициях Пленума ВС РФ, Конституционного Суда РФ Вы могли бы назвать самыми важным итогами 2021 года для судебной практики?

— Среди внесенных в УПК в 2021 году изменений я выделил бы, во-первых, установление шестимесячного срока для подачи кассационной жалобы, подлежащей рассмотрению в порядке сплошной кассации. Эта норма введена Федеральным законом от 24.02.2021 №  15-ФЗ, который разработан ВС РФ. Было необходимо упорядочить процедуру кассационного производства, обеспечить соблюдение его разумных сроков и оперативное восстановление нарушенного права, а также во многих случаях избежать многократного пересмотра одного и того же уголовного дела в кассационной инстанции. В то же время даже в случае пропуска шестимесячного срока без уважительной причины сторона не лишается права подать кассационную жалобу по правилам выборочной кассации.

Во-вторых, в развитие инициативы и при поддержке ВС РФ был принят Федеральный закон от 24.03.2021 №  57-ФЗ о внесении изменений в ст. 81.1 и 164 УПК. Уточнены критерии отнесения экономических преступлений, совершаемых предпринимателями, к тем, в отношении которых установлены особенности производства предварительного расследования и избрания меры пресечения. Закон также установил специальный порядок изъятия, приобщения к делу и хранения вещественных доказательств, включая электронные носители информации, и документов, когда в преступлениях, перечисленных в ч. 4.1 ст. 164 УПК, обвиняются представители бизнеса.

Наконец, в-третьих, я бы отметил Федеральный закон от 01.07.2021 №  294-ФЗ о внесении изменений в ст. 239 и 254 УПК, также принятый с учетом предложений ВС РФ. Закон уточнил основания и порядок прекращения уголовного дела судом как на предварительном слушании, так и в ходе судебного разбирательства.

Ряд новых постановлений Конституционного Суда РФ содержат правовые позиции, которые требуют внесения изменений в УПК, над чем в настоящее время работает Минюст РФ при участии ВС РФ и других заинтересованных ведомств. Например, постановление от 13.05.2021 №  18-П (далее — Постановление № 18-П), в котором КС РФ указал на проблему возмещения потерпевшему расходов на выплату вознаграждения его представителю по уголовному делу, прекращенному следствием по нереабилитирующему основанию. Также можно отметить постановление от 23.09.2021 №  41-П, которым КС РФ обозначил, что решение суда кассационной инстанции о возврате средств, присужденных реабилитированному лицу, возможно не позднее чем в течение года. Кроме того, в постановлении от 17.06.2021 №  29-П (далее — Постановление № 29-П) КС РФ признал не соответствующими основному закону ст. 106, 110 и 389.2 УПК. Как отметил КС РФ, у участника процесса должна быть возможность обжалования в апелляционном порядке судебного решения, принятого в ходе рассмотрения уголовного дела по существу, об отказе в удовлетворении ходатайства об отмене меры пресечения в виде залога или изменении ее на более мягкую до вынесения приговора или иного итогового судебного решения. Правительство уже разработало и внесло соответствующий проект закона о поправках в ст. 106 и 389.2 УПК¹.

Правовые позиции КС РФ стали основаниями для пересмотра ранее принятых судебных решений. Например, Президиум ВС РФ своим постановлением от 17.11.2021 по делу № 169-П21 возобновил производство по жалобе Э. Р. Юровских ввиду новых обстоятельств, установленных в Постановлении №  18-П, и отменил судебные решения, принятые по обращениям заявителя, а материал направил на новое судебное рассмотрение. В этот же день Президиум ВС РФ возобновил производство по делу в отношении С. А. Филиппова (Постановление № 29-П) ввиду новых обстоятельств, отменил принятые по делу судебные решения в части меры пресечения и признал незаконным отказ следователя об изменении меры пресечения в виде залога на любую иную.

Необходимые разъяснения судам планируется подготовить и в форме постановлений Пленума Верховного Суда РФ.

— Решения ЕСПЧ также могут быть основаниями для возобновления производства ввиду новых обстоятельств. Какие из них стали таковыми?

— Я бы отметил три таких решения. В постановлении от 15.12.2020 по делу «Евстратьев против России» ЕСПЧ признал, что суд неправомерно отказался принять в качестве доказательств заключения специалистов, представленные стороной защиты, а также вызвать этих специалистов в судебное заседание для допроса. По мнению ЕСПЧ, тем самым суд нарушил п. 1 и 3 «d» ст. 6 Конвенции о защите прав и основных свобод (далее — Конвенция). При этом ЕСПЧ отметил: чтобы оспорить заключения экспертов, инициированные стороной обвинения, сторона защиты должна иметь такую же возможность представить свои доказательства. С учетом данного решения Президиум ВС РФ постановлением от 30.06.2021 по делу № 83-П21 отменил приговор и все последующие судебные решения в отношении осужденного и направил дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции².

По аналогичным основаниям Президиум ВС РФ постановлением от 13.10.2021 по делу № 44-П21 отменил судебные решения в отношении осужденного Г. Н. Проскурникова. В своем постановлении от 01.09.2020 ЕСПЧ также указал, что при наличии в материалах этого дела заключения судебно-экономической экспертизы, использованного прокурором в качестве доказательства обвинения, осужденный был лишен возможности представить суду «альтернативное заключение эксперта». Применительно к УПК в данном случае речь могла идти о заключении специалиста.

Сформулированную в указанных решениях ЕСПЧ правовую позицию ВС РФ учел в ряде постановлений Пленума. К примеру, в п. 1 постановления от 21.12.2010 №  28 «О судебной экспертизе по уголовным делам» Пленум указал, что если по делу проведение экспертного исследования не требуется, то возможно привлечение к участию в судебном разбирательстве специалиста в порядке, предусмотренном ч. 3 и 4 ст. 80 УПК. Еще ранее, в постановлении от 19.12.2017 №  51 «О практике применения законодательства при рассмотрении уголовных дел в суде первой инстанции (общий порядок судопроизводства)», Пленум обратил внимание, что в соответствии с ч. 2.1 ст. 58 УПК суд не может отказать стороне защиты в удовлетворении ходатайства о привлечении к участию в судебном разбирательстве специалиста с целью разъяснения вопросов, входящих в его профессиональную компетенцию, если нет оснований для его отвода.

Наконец, можно напомнить еще об одном важном постановлении ЕСПЧ, касающемся вопроса запрета пыток и жестокого обращения с задержанными.

— На эту проблему в конце 2021 года обратил внимание даже Президент на встрече с членами Совета по правам человека и во время пресс-конференции.

— Действительно, с прошлого года, после известных событий в исправительных учреждениях, обсуждается проблема жестокого обращения с задержанными или арестованными по подозрению в совершении преступления либо с осужденными. Подобные действия, особенно если речь идет о пытках, должны строго наказываться. Но для того, чтобы установить факт жестокого обращения или пыток, необходимо провести тщательное расследование и собрать соответствующие доказательства, исключив оговор сотрудников со стороны заинтересованных лиц.

Как следует из постановления ЕСПЧ от 14.06.2018 по делу «Климненко и другие против Российской Федерации», заявитель (Д. В. Климненко) требовал возбудить уголовное дело в отношении сотрудников правоохранительных органов, которые, по его утверждению, применили к нему физическое насилие при задержании. Следователь отказал в возбуждении уголовного дела по заявлению Климненко, а суд, в который последний обжаловал данное решение, признал его законным и обоснованным.

Между тем ЕСПЧ указал, что согласно медицинским записям, сделанным в изоляторе временного содержания, у Климненко был обнаружен перелом двух ребер и гематома в области глаза. Доводы сотрудников полиции о причинении Климненко телесных повреждений при задержании в результате оказанного им сопротивления ничем не подтверждались. Таким образом, ЕСПЧ признал, что в отношении заявителя было допущено нарушение ст. 3 Конвенции. На этом основании Президиум ВС РФ своим постановлением от 03.02.2021 по делу № 144-П20 отменил судебные решения, которые препятствовали возбуждению уголовного дела по факту причинения Климненко телесных повреждений и проведению по этому факту эффективного расследования.

Напомню также, что в тех случаях, когда в судебном заседании подсудимый, ссылаясь на конкретные материалы дела, заявляет о применении к нему во время предварительного следствия насилия или пыток, суд должен руководствоваться п. 13 и 14 постановления Пленума ВС РФ от 29.11.2016 №  55 «О судебном приговоре».

— Проблема пыток, давления на обвиняемого прямо касается правосудия, вопросов справедливости, сбора и оценки доказательств. Она получила настолько широкий резонанс, что законодатели подготовили проект закона о введении отдельных норм об уголовной ответственности за превышение должностных полномочий с применением пыток³. На рассмотрении находится и законопроект, связанный с усилением ответственности за фальсификацию доказательств и материалов, полученных в ходе ОРД⁴. Не имеет ли смысл, на Ваш взгляд, изучить практику применения норм УК по преступлениям против правосудия?

— Вы немного предвосхитили события. Наш отдел совместно с судьями Судебной коллегии по уголовным делам ВС РФ уже провел анализ и обобщение судебной практики по уголовным делам о незаконном задержании (ст. 301 УК), принуждении к даче показаний (ст. 302 УК), фальсификации доказательств (ст. 303 УК) и других преступлениях, предусмотренных гл. 31 УК. Обобщение показывает, что у судей на местах накопилось много вопросов по квалификации преступлений против правосудия и правилам оценки исследуемых по таким делам доказательств. В целях обеспечения правильного и единообразного разрешения судами данных вопросов планируется подготовить в первом полугодии 2022 года специальное постановление Пленума ВС РФ «О практике рассмотрения судами уголовных дел о некоторых преступлений против правосудия (статьи 301, 302, 303, 306, 307 УК РФ)». Пока рано раскрывать вопросы, которые затронет этот документ, но я уверен, что их разъяснение позволит повысить уровень процессуальных гарантий прав участников судебного разбирательства и потому это постановление положительно воспримут все профессиональные участники уголовного процесса.

— Над какими еще постановлениями Пленума сейчас идет работа и какие вопросы в них планируется осветить?

— Согласно утвержденному плану работы будет изучена судебная практика и подготовлены новые разъяснения по вопросам, отраженным в постановлении Пленума от 10.02.2009 №  1 «О практике рассмотрения судами жалоб в порядке статьи 125 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации». Кроме того, в течение года планируются дополнения постановлений Пленума ВС РФ от 29.11.2011 № 17 «О практике применения судами норм главы 18 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регламентирующих реабилитацию в уголовном судопроизводстве», от 19.12.2013 №  42 «О практике применения судами законодательства о процессуальных издержках по уголовным делам», от 15.11.2007 №  45 «О судебной практике по уголовным делам о хулиганстве и иных преступлениях, совершенных из хулиганских побуждений» и ряда других.

Отдельно хотел бы обратить внимание читателей на подготовку постановления по вопросам, связанным с последствиями уголовного осуждения. Уголовный закон четко определяет, в течение какого срока, в зависимости от категории (степени тяжести) преступления и вида назначенного наказания, над осужденным, отбывшим наказание, висит дамоклов меч судимости. При разрешении возникающих в практике вопросов суды до сих пор руководствуются постановлением Пленума Верховного Суда СССР от 18.03.1970 №  4 «Об исчислении срока погашения судимости». Этот факт, несомненно, свидетельствует о высочайшем качестве подготовки документов такого уровня в советское время и столь же высочайшем уровне профессионализма наших коллег, у которых нам еще многому стоит поучиться. Но время и закон меняются, содержащиеся в этом постановлении разъяснения отчасти устарели, а у судов возникают новые вопросы. С учетом сказанного в план работы ВС РФ на первое полугодие 2022 года включена разработка постановления Пленума «О практике применения судами норм уголовного закона о порядке исчисления, погашения и снятия судимости».

— Планирует ли ВС РФ обратить внимание на проблему высокой доли отмены приговоров, постановленных судами с участием присяжных заседателей?

— Проведенное в конце прошедшего года изучение этой практики действительно показало, что удельный вес приговоров, постановленных на основании вердиктов коллегии присяжных и впоследствии отмененных судами апелляционной инстанции, очень высок Это о вызывает беспокойство у руководства Верховного Суда РФ. Ведь процесс с участием присяжных сам по себе уже сложная процедура.

В связи с этим в наступившем году мы планируем провести анализ причин, по которым чаще всего отменяются приговоры, постановленные с участием присяжных, и, возможно, выработаем разъяснения, которые помогли бы судьям более четко организовать судебный процесс и исключить процессуальные нарушения. В частности, по вопросам права сторон на представление доказательств, сведений, которые влияют на формулировку вопросов присяжным или на содержание их ответов.

— Насколько удалось понять, судебная система уже хорошо адаптировалась к пандемийным ограничениям и даже их преодолела. При этом стали развиваться дистанционные механизмы обеспечения правосудия. В этом плане можно ждать каких-то нововведений?

— Активное использование судами в период пандемии возможностей видео-конференц-связи, о чем я уже писал ранее на страницах журнала⁵, показало необходимость подготовки правовой основы для формирования в недалеком будущем полноценного электронного правосудия. Над этим сейчас по поручению Правительства и во исполнение п. 28 дорожной карты целевой модели суперсервиса «Правосудие онлайн» федерального проекта «Цифровое государственное управление» национальной программы «Цифровая экономика Российской Федерации» работает Минюст России. Минюст уже сформировал межведомственную рабочую группу по подготовке проекта федерального закона о внесении изменений в УПК в части регулирования дистанционного участия в уголовном процессе, по поручению заместителя Председателя ВС РФ мне поручено участвовать в работе этой группы.

В законопроекте предполагается детально регламентировать процедуру судебного разбирательства по уголовному делу с максимальным использованием возможностей видео-конференц-связи и электронных документов. На совещаниях в Судебной коллегии по уголовным делам мы сейчас активно обсуждаем с судьями предложения, которые могут быть отражены в окончательной редакции этого законопроекта, с тем чтобы нормы нового закона были понятны всем участникам уголовного судопроизводства и суды могли их эффективно применять.

Есть еще одна проблема, которая требует не только законодательного урегулирования, но и организационно-технического решения. Напомню, что в соответствии с Федеральным законом от 29.07.2018 №  228-ФЗ в уголовном судопроизводстве с 01.09.2019 введено обязательное применение аудиозаписи (аудиопротоколирования) в ходе судебного заседания судов первой и апелляционной инстанций. Председательствующий обеспечивает возможность ознакомления с протоколом и аудиозаписью судебного заседания сторонам, заявившим об этом ходатайство. Однако законодатель не указал, каким образом суд может обеспечить возможность ознакомления с аудиозаписью судебного заседания лицам, находящимся под стражей.

На практике многие суды, руководствуясь действующей редакцией закона, направляют в СИЗО по месту содержания таких лиц и в исправительные учреждения ФСИН России компакт-диски с аудиозаписью судебного заседания. Сотрудники ФСИН приобщают эти носители к личным делам обвиняемых, осужденных, так как с учетом требований безопасности компакт-диски не могут вручаться непосредственно обвиняемым, осужденным. Но прослушивание записей возможно при наличии в следственном изоляторе или исправительном учреждении соответствующей аппаратуры, «информационного киоска» или иного оборудования. Не всегда такая возможность есть, и иногда лицо приходится доставлять в суд и уже там обеспечивать ему возможность прослушивания. Нетрудно представить, во что это выливается, если там многочасовые, многодневные записи. Тем более что доставление в этих целях в помещения судов лиц, обвиняемых или признанных виновными в совершении тяжких и особо тяжких преступлений, ранее неоднократно судимых, может создавать опасность их побега, нападения на конвой и работников суда.

Наконец, в период пандемии и введения карантинных мер в следственных изоляторах и исправительных учреждениях конвоирование обвиняемых и осужденных в суды практически невозможно.

По мнению большинства судов, наиболее приемлемым вариантом решения проблемы было бы ознакомление обвиняемых, осужденных с аудиозаписью в местах их содержания под стражей с возложением судом обязанности обеспечить соответствующие условия на администрацию учреждений ФСИН. Для скорейшего разрешения обозначенной проблемы ВС РФ в своем письме предложил Минюсту дополнить федеральную целевую программу «Развитие уголовно-исполнительной системы (2018–2026 годы)» мероприятиями, направленными на обеспечение учреждений ФСИН России оборудованием и создание технических условий, необходимых для прослушивания обвиняемыми, осужденными аудиозаписей судебных заседаний. Предложено разработать и внести от имени Правительства проект федерального закона о внесении соответствующих изменений в УПК, УИК и Федеральный закон от 15.07.1995 №  103-ФЗ «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений».

— На каком этапе находятся предложения по расширению компетенции суда присяжных, наделению стороны защиты правом представлять альтернативное заключение экспертизы по уголовным делам, введению института следственных судей?

— Во исполнение поручений Президента от 29.01.2020 Верховный Суд РФ по распоряжению своего Председателя провел колоссальную аналитическую работу, и подготовил ряд предложений, включенных в доклад Президенту. Коротко озвучу тезисы доклада.

В целом ВС РФ поддержал идею расширения перечня составов преступлений, дела о которых могут быть подсудны суду с участием присяжных. Высказано мнение о том, что этот перечень возможно расширить за счет включения в него таких составов преступлений, как, например, совершение при отягчающих обстоятельствах похищения человека, грабежа, вымогательства, разбоя, угона транспортных средств; доведение до самоубийства или склонение к суициду; получение, дача взятки и посредничество во взяточничестве, имевшие место при отягчающих обстоятельствах. С учетом мнения Уполномоченного при Президенте РФ по защите прав предпринимателей предложено также распространить компетенцию суда присяжных на некоторые уголовные дела о хищениях и экономических преступлениях, за которые предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок 10 лет и более, а также на дела о преступлениях, предусмотренных ч. 5–7 ст. 159 УК (мошенничество в сфере предпринимательской деятельности).

Но расширение участия населения в отправлении правосудия невозможно без одновременного решения ряда проблем. Они связаны прежде всего с неявкой кандидатов в присяжные в суд в целях прохождения процедуры отбора для участия в рассмотрении конкретного дела. Это препятствует своевременному формированию коллегии присяжных, ведет к затягиванию сроков рассмотрения дела. Существенно увеличивает эти сроки и чрезмерно сложная процедура подготовки и обсуждения присяжными заседателями вопросного листа. По мнению Верховного Суда РФ, для разрешения указанных и других проблем можно было бы проработать вопрос об увеличении размера компенсации присяжным заседателям за исполнение ими обязанностей по осуществлению правосудия. Также необходимо внести изменения в УПК, направленные на упрощение и ускорение рассмотрения уголовных дел судом с участием присяжных заседателей, особенно в районных судах. В докладе Президенту было отмечено, что до разрешения названных проблем обсуждение вопроса о еще большем расширении компетенции суда с участием присяжных заседателей представляется преждевременным.

Также Верховный Суд РФ в целом положительно оценивает и идею введения института следственного судьи. По нашему мнению, в качестве следственного судьи в уголовном судопроизводстве может выступать специализированный судья уровня районного суда с отнесением к его компетенции рассмотрения ходатайств о производстве следственных действий, об избрании и продлении меры пресечения, рассмотрения жалоб в порядке ст. 125 УПК или на решения органов расследования об отказе в удовлетворении ходатайства стороны защиты о назначении экспертизы, а также рассмотрения ходатайств сторон о депонировании (закреплении) отдельных доказательств.

Хотел бы обратить внимание на характерную ошибку, которую допускают в своих выступлениях по поводу института следственного судьи некоторые ученые и практические работники. Следственный судья — это не судебный следователь, фигура которого была известна российскому правосудию в конце XIX — начале XX века. Следственный судья не занимается расследованием преступлений под эгидой суда и не имеет никакого отношения к надзору за расследованием. Это судья, на которого специально возлагается функция судебного контроля за предварительным расследованием в порядке ст. 125 и 165 УПК, тогда как сегодня к рассмотрению ходатайств и жалоб по данным вопросам привлекаются все судьи суда районного уровня. Обязательным условием деятельности такого судьи должен быть запрет на участие в рассмотрении уголовных дел по существу.

Что касается проблемы обеспечения равенства сторон при назначении экспертиз, в том числе в свете приведенных выше правовых позиций ЕСПЧ, то Верховный Суд РФ предлагает учесть уже имеющийся многолетний опыт других государств, в том числе из ближнего зарубежья. В частности, Казахстана и Молдовы, где стороне защиты предоставлено право в случае отказа следователя или дознавателя в удовлетворении ее ходатайства о назначении экспертизы обжаловать такой отказ в суд. Судья (а в будущем — следственный судья) по результатам рассмотрения жалобы в судебном заседании с участием сторон в случае признания ее обоснованной вправе сам назначить требуемую экспертизу, оказывая тем самым содействие стороне защиты в истребовании доказательств в пользу обвиняемого.

Наша модель досудебного производства по уголовным делам исключает возможность ведения адвокатом «параллельного расследования» и собирания доказательств. Введение следственного судьи по предлагаемому сценарию позволит усилить гарантии права стороны защиты не только на оспаривание экспертных заключений, подготовленных на основании постановления следователя, но и на самостоятельное инициирование тех или иных экспертиз. Возможно, с учетом положений ч. 2 ст. 42 УПК следует обсудить вопрос о предоставлении аналогичного права и потерпевшему. Однако пока все перечисленные предложения ВС РФ требуют дальнейшей тщательной и всесторонней проработки.

— Михаил Славович, не так давно Конституционный Суд РФ принял постановление от 26.10.2021 №  45-П, в котором указал, что суды не вправе отказывать в компенсации морального вреда гражданину, если в отношении него совершено преступление против собственности. Это решение КС РФ, как представляется, может затронуть многих потерпевших, которые ранее, например, вообще не заявляли требования о компенсации морального вреда. Но может встать вопрос о сроке исковой давности и моменте его отсчета. Этот вопрос уже обсуждается в ВС РФ?

— Пленум Верховного Суда РФ осветил этот вопрос годом раньше — в п. 13 постановления от 13.10.2020 №  23 «О практике рассмотрения судами гражданского иска по уголовному делу». Напомню, что согласно разъяснениям Пленума, исходя из ч. 1 ст. 44 УПК и ст. 151, 1099 ГК, иск о компенсации морального вреда может быть предъявлен по уголовному делу и в тех случаях, когда в результате преступления, посягающего на чужое имущество или другие материальные блага, вред причиняется также личным неимущественным правам либо принадлежащим потерпевшему нематериальным благам. Речь идет о жизни, здоровье, личной свободе и др. Например, при разбое преступник, нападая с целью завладения имуществом, одновременно применяет к потерпевшему насилие, опасное для жизни или здоровья, либо угрожает применением такого насилия. При краже с незаконным проникновением в жилище нарушает конституционное право потерпевшего на неприкосновенность его жилища. При мошенничестве с использованием персональных данных лица без согласия последнего нарушает его конституционное право на тайну личной жизни. КС РФ в упомянутом Вами постановлении учитывал эту позицию ВС РФ, и судебная практика по ее реализации уже начинает складываться.

Представляется, однако, что решение Конституционного суда РФ потребует внесения соответствующих изменений в ГК. Будет формироваться и практика рассмотрения судами в рамках уголовного судопроизводства таких исков. Сначала мы должны ее изучить, и, очевидно, уже с учетом результатов обобщения и анализа Судебная коллегия по уголовным делам обсудит вопрос о необходимости дачи судам дополнительных разъяснений.

— В завершение разговора разрешите задать Вам несколько частных вопросов, которые поступили от наших подписчиков. Так, несмотря на давнюю позицию Пленума ВС РФ относительно невозможности признания взяткодателей потерпевшими по уголовным делам о мошенничестве со стороны взяткополучателя, до сих пор можно встретить дела, в которых следователи и суды признают таких лиц потерпевшими. Может, стоит еще раз указать, что это незаконно?

— В силу ст. 42 УПК потерпевший — это лицо, которому преступлением причинен вред. Если же человек сам участвует в совершении преступления, то потерпевшим он признаваться не может. К примеру, он пытается решить в свою пользу какой-то вопрос и дает взятку лицу, которое уверяет его в том, что обладает служебными полномочиями или должностным положением, позволяющими принять решение по данному вопросу или поспособствовать этому. На деле же выясняется, что последний — мошенник, который ввел взяткодателя в заблуждение относительно своих возможностей. Действия «мнимого» взяткополучателя в таком случае квалифицируются по ст. 159 УК, а не по ст. 290 или 291.1 УК. Однако, несмотря на то что он завладевает деньгами взяткодателя обманным путем, это обстоятельство не исключает правовой оценки действий первого лица, исходя из его умысла как покушения на дачу взятки.

Поскольку названные способы мошенничества в последнее время участились и у судей стали возникать вопросы относительно процессуального статуса взяткодателей по таким делам, Пленум ВС РФ 24.12.2019 дополнил свое разъяснение, содержащееся в п. 24 постановления от 09.07.2013 №  24, указанием, что такое лицо не может признаваться потерпевшим и не вправе претендовать на возвращение ценностей, переданных им в качестве предмета взятки, а также на возмещение вреда в случае их утраты. Здесь уместно будет напомнить и другую норму — п. «г» ч. 1 ст. 104.1 УК, согласно которой орудия, оборудование или иные средства совершения преступления, принадлежащие лицу, его совершившему, подлежат конфискации в доход государства.

Поэтому если следователь вопреки приведенному разъяснению закона признал взяткодателя потерпевшим, то суд должен руководствоваться п. 4 постановления Пленума от 29.06.2010 №  17: «Когда по поступившему в суд уголовному делу будет установлено, что лицо признано потерпевшим без достаточных к тому оснований, предусмотренных статьей 42 УПК РФ, суд выносит постановление (определение) о том, что такое лицо ошибочно признано потерпевшим по данному делу, и разъясняет ему право на обжалование принятого судом решения в апелляционном порядке».

— Следующий частно-практический вопрос. Судья отложил или приостановил судебное разбирательство в связи со своим заболеванием. После выхода с больничного он возобновил процесс, но постановил начать слушание дела с самого начала — с оглашения обвинительного заключения. Насколько это соответствует УПК?

— Такого требования УПК не содержит. В ст. 242 УПК установлено правило о неизменности состава суда, в силу которого уголовное дело при рассмотрении его судьей единолично предусматривает необходимость начинать судебное разбирательство снова только в том случае, если судья лишен возможности продолжать участие в судебном заседании и заменяется другим судьей. В тех же случаях, когда судья решает вопрос об отложении судебного разбирательства или приостановлении производства по делу и в дальнейшем тот же судья продолжает слушание дела, действует иное правило, установленное в ч. 2 ст. 253 УПК. То есть после возобновления судебного разбирательства суд продолжает слушание с того момента, с которого он его отложил.

— Спасибо Вам большое за ответы на вопросы, а также за многолетнюю информационную поддержку журнала.

— Спасибо и Вам, желаю Вашим читателям и всем своим коллегам профессиональных успехов и душевного равновесия.