Может ли суд наложить денежное взыскание на защитника

По Конституции РФ уголовное производство ведется на основе принципа состязательности (ст. 15). На практике же следствие, а иногда и суд препятствуют тому, чтобы защитник на основе этого принципа реализовал свои полномочия. Нередки случаи «процессуального преследования»: следователь направляет в суд протокол о том, что защитник ненадлежащим образом исполняет процессуальные обязанности, и суд применяет к защитнику меру процессуального принуждения в виде денежного взыскания. Способствует такой ситуации во многом несовершенство законодательного урегулирования отдельных институтов уголовного судопроизводства.

Так, в ст. 117 УПК РФ «Денежное взыскание» не сказано четко, к кому эту меру можно применять. Получается, денежное взыскание можно налагать на любого участника уголовного судопроизводства, ведь у каждого есть какие-то процессуальные права и обязанности и каждый может быть признан их нарушителем. То есть в принципе данную меру принуждения допустимо применять как в отношении адвоката-защитника, так и в отношении прокурора — государственного обвинителя¹.

Положительный пример из практики

Чтобы обозначить суть проблемы, приведем пример из собственной практики. В нем следователь пытался противодействовать тактике защиты, которую выбрал адвокат и согласовал с доверителем. Он попытался оказать давление на защитника и обвиняемую, чтобы заставить их совершить действия, выгодные следствию. Однако суд не подержал позицию следователя.

Следователь СУ СК России по Тамбовской области Р. составил протокол о нарушении участниками уголовного судопроизводства процессуальных обязанностей. В нем он указал не соответствующую действительности информацию о том, что защитник К., обвиняемой во взяточничестве, ненадлежащим образом исполняет свои процессуальные обязанности, недобросовестно оказывает юридическую помощь подзащитной и нарушает ее права (не выполняет положения ст. 217 УПК РФ).

Ленинский районный суд г. Тамбова отказал следователю в применении к защитнику К. мер процессуального принуждения в виде наложения денежного взыскания. Свое решение суд мотивировал следующим образом. «Адвокат обладает особым статусом, с момента принятия на себя защиты он несет обязанности перед своим доверителем, поскольку приглашается или назначается для оказания юридической помощи именно ему, а не органу предварительного следствия. Вести речь о ненадлежащем исполнении адвокатом своих профессиональных обязанностей в силу Федерального закона от 31.05.2002 № 63-ФЗ „Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации“² (далее — Закон об адвокатуре) можно только при наличии претензий со стороны доверителя, но не следствия. Однако К. претензий к своему защитнику не предъявляла и, более того, полностью солидарна с его действиями по оказанию ей юридической помощи. Адвокат о своем выходе из процесса не заявлял, соответственно, от принятой на себя защиты К. не отказывался.

Отсутствие в ст. 53 УПК РФ установленных законом обязанностей защитника означает невозможность применения каких-либо процессуальных санкций. Кроме того, в ч. 2 ст. 111 УПК РФ приведен исчерпывающий перечень участников уголовного судопроизводства, в отношении которых можно применять меры процессуального принуждения. Защитника в их число законодатель не включил» (дело № 8/1–1/17).

Данное судебное решение является исключительно положительным, свидетельствует об объективном, беспристрастном подходе суда к рассмотрению данного вопроса.

Скачать образец документа

Доводы адвокатского сообщества

Г. М. Резник справедливо указывает, что «процессуальные обязанности, за неисполнение которых может налагаться денежное взыскание, должны быть прямо предусмотрены в Уголовно-процессуальном кодексе. Следствие и суд, стремясь применить к адвокату-защитнику денежное взыскание, столкнулись с проблемой отсутствия конкретных обязанностей для адвоката-защитника в нормах УПК. Поэтому следователь в протоколе и суд в постановлении квалифицировали нежелание одного адвоката участвовать „здесь и сейчас“ во внезапном предъявлении обвинения и выпадение из графика ознакомления с делом другого по п. 7 ст. 49 УПК РФ — как отказ от принятой на себя защиты обвиняемого, хотя сами подзащитные к адвокатам претензий не предъявляли и даже были с ними полностью солидарны, а адвокаты не заявляли о своем выходе из процесса. Ни следствие, ни суд не вправе в процессуальных документах фиксировать неисполнение (ненадлежащее исполнение) адвокатом своих обязанностей перед подзащитным, если только адвокат участвует в судопроизводстве и не отказывается от защиты, по собственной инициативе выходя из дела»³.

Противоречивая практика

Верховный Суд РФ неоднократно указывал, что ст. 117 УПК РФ нужно применять во взаимосвязи со ст. 111 УПК РФ⁴. Однако региональные суды не прислушиваются к этой позиции.

ИЗ ПРАКТИКИ. Свердловский районный суд г. Белгорода взыскал с адвоката 2 тыс. руб. на основании ст.ст. 117-118 УПК РФ за отказ подписать протокол о проведении следственного действия. Суд мотивировал такое решение обязанностью защитника, который участвовал в следственном действии, подписать протокол следственного действия и удостоверить своей подписью факт отказа от подписи подозреваемого, обвиняемого, потерпевшего или иного лица.

Адвокат обжаловал данное решение в апелляционном порядке. В жалобе он сослался на гарантии независимости адвоката, предусмотренные ч. 1 ст. 5, ст.ст. 7, 9 Кодекса профессиональной этики адвоката⁵, ст. 18 Закона об адвокатуре, постановление КС РФ от 28.01.1997 № 2-П⁶. Белгородский областной суд с доводами апелляционной жалобы не согласился, оставил решение суда первой инстанции в силе. В передаче кассационной жалобы адвоката для рассмотрения в судебном заседании суда кассационной инстанции было отказано.

В защиту адвоката президент Адвокатской палаты г. Москвы Г. М. Резник направил кассационную жалобу в Судебную коллегию по уголовным делам ВС РФ. В ней он просил состоявшиеся судебные решения отменить и производство по делу прекратить. Г. М. Резник, в частности, указал, что «при столь ясной для правоприменителя ситуации допущение судьей возможности в состязательном судопроизводстве процессуального преследования следователем-обвинителем адвоката-защитника не может быть заблуждением, плодом правового невежества, а является злонамеренной акцией, злоупотреблением правом». В итоге суд кассационной инстанции вынес решение в пользу адвоката (кассационное постановление президиума Белгородского областного суда от 17.07.2014 по делу № 4У-567/2014 [44У-66/2014]).

Постановления о применении в отношении защитника денежного взыскания районные суды г. Белгорода выносили неоднократно по результатам рассмотрения протоколов органов следствия о нарушении защитником своих процессуальных обязанностей. Причем в каждом случае нарушение состояло в том, что адвокат отказывался подписывать протокол следственного или процессуального действия. Однако все без исключения решения в дальнейшем отменяла судебная коллегия по уголовным делам Белгородского областного суда. Коллегия указывала, что защитник отсутствует в числе участников уголовного судопроизводства, в отношении которых можно применять меру процессуального принуждения в виде денежного взыскания (дела № 22К-1094/2014, 22К-1705/2014, 22К-1746/2014).

Мнения ученых

Некоторые ученые тоже расширительно толкуют нормы ст. 117 УПК РФ и утверждают, что денежное взыскание к защитнику применять можно — за отказ от принятой на себя защиты подозреваемого, обвиняемого (ч. 7 ст. 49 УПК РФ)⁷.

Обосновывают возможность применения денежного взыскания в качестве меры процессуального принуждения к иным участникам уголовного процесса и содержанием ч. 2 ст. 1 УПК РФ. Порядок уголовного судопроизводства обязателен для иных участников судопроизводства. Следовательно, в случае несоблюдения этого порядка могут применяться меры процессуального принуждения, в том числе денежное взыскание⁸.

Некоторые судьи высказывают и более жесткие мнения по данному вопросу. Так, С. Погодин полагает, что применять меры процессуального принуждения к защитнику не только возможно, но и необходимо. Он предлагает предусмотреть в ст.ст. 111 и 258 УПК РФ возможность наложения денежного взыскания на адвокатов и прокуроров, участвующих в судебном заседании, в случае нарушения ими порядка судебного разбирательства. Якобы это позволит обеспечить подлинную состязательность уголовного процесса⁹.

А. А. Толкаченко предлагает налагать штраф на адвоката — представителя потерпевшего, представителя гражданского истца, ответчика. По его мнению, «коль скоро к потерпевшему допускается применение денежного взыскания, то оно тем более может быть применено и к его представителю, которым вправе быть любое лицо, в том числе представитель адвокатской профессии»¹⁰.

Обоснованность этого заключения А. А. Толкаченко подкрепляет содержанием ст. 117 УПК РФ, которая предусматривает наложение денежного взыскания на участников уголовного судопроизводства, п. 58 ст. 5 УПК РФ, определяющего понятие участников уголовного судопроизводства как лиц, принимающих участие в уголовном процессе, глав 6, 7 УПК РФ, относящих к числу таковых подсудимого, его законного представителя, защитника, гражданского ответчика, его представителя и законного представителя, прокурора и выступающих со стороны обвинения частного обвинителя, потерпевшего, гражданского истца, их представителей и законных представителей. Из приведенного анализа норм автор делает вывод, что действующий закон не содержит прямого запрета на применение денежного взыскания к любому из участников уголовного судопроизводства при наличии указанных в ст. 117 УПК РФ оснований.

Доводы против

Согласно ч. 2 ст. 111 УПК РФ в случаях, предусмотренных УПК РФ, дознаватель, следователь или суд вправе применить к потерпевшему, свидетелю, гражданскому истцу, гражданскому ответчику, эксперту, специалисту, переводчику и (или) понятому меры процессуального принуждения — обязательство о явке, привод или денежное взыскание. Перечень участников, к которым эти меры применяются, в норме исчерпывающий. Однако эта норма — общая по отношению к ст. 117 УПК РФ, которая регулирует непосредственно процедуру наложения денежного взыскания. В соответствии со ст. 117 УПК РФ в случаях неисполнения участниками уголовного судопроизводства процессуальных обязанностей, предусмотренных УПК РФ, а также нарушения ими порядка в судебном заседании на них может быть наложено взыскание в размере до 2500 руб. в порядке, установленном ст. 118 УПК РФ. Следовательно, перечень участников, на которых можно наложить взыскание за неисполнение процессуальных обязанностей, в норме частного характера не является исчерпывающим.

Вместе с тем положения ст. 258 УПК РФ безальтернативно исключают защитника из перечня участников судопроизводства, на которых можно налагать взыскание за нарушение порядка в судебном заседании, что не допускает расширительного толкования данной нормы.

УПК РСФСР 1960 года однозначно регламентировал применение денежного взыскания. Его применял суд в соответствии со ст. 323 УПК РСФСР в предусмотренных законом случаях в отношении переводчика, свидетеля, личного поручителя, специалиста. Защитник в этом перечне отсутствовал.

Что касается действующей регламентации, то, как правильно отмечает Г. М. Резник, «если правовая норма дает широкий простор для толкования, значит, она сформулирована неряшливо. Необходим оперативный „ремонт“ норм УПК, регламентирующих наложение денежного взыскания»¹¹.

Необходимость корректировки закона

Разъяснения Верховного Суда РФ, даже с учетом их весомости, тем не менее — не закон. Чтобы исключить дальнейшие злоупотребления полномочиями стороной обвинения, редакцию ст. 117 УПК РФ нужно изложить следующим образом:

«Статья 117. Денежное взыскание

В случаях неисполнения потерпевшим, свидетелем, гражданским истцом, гражданским ответчиком, экспертом, специалистом, переводчиком и (или) понятым процессуальных обязанностей, предусмотренных настоящим Кодексом, а также нарушения ими порядка в судебном заседании на них может быть наложено денежное взыскание в размере до двух тысяч пятисот рублей в порядке, установленном статьей 118 настоящего Кодекса».