Причинение вреда здоровью в состоянии аффекта
Проблема квалификации преступления как совершенного в состоянии аффекта даже при сложившейся многолетней практике и обилии научных трудов по этой теме по-прежнему остается актуальной как для правоприменителей, так и для профессиональных психологов. Как показывает анализ следственно-судебной практики, ошибки, допускаемые следователями при квалификации преступлений против здоровья человека, в большинстве случаев связаны с неправильной оценкой эмоционального состояния обвиняемого и обстоятельств, вызвавших это состояние 1.
Юридическое определение состояния аффекта
В научной и учебной литературе по уголовному праву, а также в литературе по юридической психологии вопрос аффекта как исключительного состояния психики обсуждается давно. Еще в начале прошлого века профессор Н. С. Таганцев обращал внимание на уголовно-правовое значение понятия аффекта (физиологического и патологического), на существование разных точек зрения на этот феномен, подчеркивая, что к его оценке следует подходить осторожно 2.
П. М. Якобсон определял аффект как резко выраженную, стремительно развивающуюся эмоцию, которая характеризуется силой и глубиной переживания, диффузным характером влияния на психику, бурным внешним выражением, кратковременностью 3. Такая трактовка понятия «аффект», безусловно, отличается от законодательной. В уголовном праве под аффектом понимается состояние внезапно возникшего сильного душевного волнения, вызванного насилием, издевательством или тяжким оскорблением со стороны потерпевшего либо иными противоправными или аморальными действиями (бездействием) потерпевшего, а равно длительной психотравмирующей ситуацией, возникшей в связи с систематическим противоправным или аморальным поведением потерпевшего (ст. 107, 113 УК РФ).
Думается, законодатель ввел адаптированный вариант определения данной дефиниции, чтобы дать общее представление правоприменителю о существе сконструированного состава. Но проблема заключается в том, что далеко не каждое сильное душевное волнение является аффектом.
Признаки состояния аффекта
С точки зрения экспертов-психологов 4 состояние аффекта предполагает выраженные эмоциональные реакции, которые:
- отличаются внезапностью. Поскольку возникновение аффекта в УК РФ связывается с длительной психотравмирующей ситуацией, внезапность относится к субъективному генезу аффекта и не всегда означает непосредственность наступления аффективной реакции после неправомерных действий потерпевшего;
- вызываются насилием, издевательством, тяжким оскорблением, противоправным действием, аморальным действием, психотравмирующей ситуацией, вызванной противоправным или аморальным поведением потерпевшего;
- на пике развития резко ограничивают способность обвиняемого к осознанно-волевой регуляции своих криминальных действий, поскольку аффект возникает в критические моменты при неспособности субъекта найти адекватный выход из опасных и неожиданных обстоятельств.
Классический и кумулятивный аффекты
Существует два основных вида физиологического аффекта — классический и кумулятивный.
Классический аффект представляет собой быстротечную и бурную эмоциональную реакцию, которая носит взрывной характер и возникает вслед за противоправным либо аморальным действием потерпевшего. Причины возникновения такого аффекта в ст.107 УК РФ определяются как «насилие, издевательство или тяжкое оскорбление со стороны потерпевшего либо иные противоправные или аморальные действия (бездействие) потерпевшего».
ИЗ ПРАКТИКИ. И. был признан виновным в том, что 29.04.1998 ночью, находясь в состоянии алкогольного опьянения, избил в ходе ссоры Р., нанеся ему удары руками и ногами по телу, а также ножом в живот, причинив колото-резаное ранение живота с повреждением кишечника, что квалифицируется как тяжкий вред здоровью.
В ходе предварительного и судебного следствия И. вину признавал частично, не отрицал факта причинения ножевого ранения потерпевшему. В то же время он пояснил, что между ним и потерпевшим были нормальные взаимоотношения, никаких конфликтов 28.04.1998 и 29.04.1998 не было. Однако той ночью он проснулся от крика А., с которой в течение года проживал в гражданском браке, она звала его на помощь. Зайдя в спальню, он увидел, что Р. пытается изнасиловать женщину. В это же время Р. бросился на него. Где И. взял нож и в какой момент нанес удар, он не помнит, так как поведение потерпевшего вывело его из равновесия. Помнит лишь, как Р. бил его, а он, отбиваясь, наносил нападавшему удары кулаками.
Версия осужденного о совершении им преступления в результате внезапно возникшего сильного душевного волнения, вызванного противоправными действиями потерпевшего, подтверждалась совокупностью доказательств. Из показаний А. следовало: ночью она проснулась оттого, что к ней стал приставать Р., который был полностью обнажен. В ответ на ее крик о помощи Р. нанес ей несколько ударов кулаком по лицу, разбил губы, порвал сорочку, на крик о помощи в комнату вошел И. Когда между Р. и И. завязалась драка, она убежала из квартиры.
Суд вышестоящей инстанции на основании материалов уголовного дела (в том числе заключения судебно-психиатрической экспертизы) пришел к выводу о совершении потерпевшим Р. в отношении близкого для осужденного лица насилия и аморальных действий, что вызвало у И. состояние внезапно возникшего сильного душевного волнения, характеризуемого как классический аффект 5.
Эмоциональное напряжение при кумулятивном аффекте накапливается в течение длительного периода времени (месяцы и годы), что обусловлено особенностями психотравмирующей ситуации, носящей инертный характер. Возникающий при этом застойный характер аффекта в итоге приводит к эмоциональному напряжению и повышенному возбуждению нервной системы потерпевшего, т. е. аффективной готовности к деликту. Как правило, малозначительный повод может вызвать кратковременную неистовую эмоциональную реакцию (аффект по типу «последней капли») 6.
Такое состояние может быть обусловлено и воздействием внезапного сильного раздражителя. Индивидуальный характер раздражителя предопределен личностными свойствами конфликтующего, субъективным смыслом событий и ситуаций, в которых действует индивид, спецификой социального спора, глубиной оскорбления и унижения, длительностью существующих между сторонами разногласий.
Кумулятивный аффект определен законодателем (ст. 107 УК РФ) через «длительную психотравмирующую ситуацию, возникшую в связи с систематическим противоправным или аморальным поведением потерпевшего».
Отметим, что механизмы агрессии у женщин могут заключаться в кумуляции отрицательно окрашенных переживаний, нарастающем эмоциональном напряжении, когда жертва внутрисемейной агрессии при длительном нахождении в состоянии жертвы сама совершает агрессивные действия.
ИЗ ПРАКТИКИ. 17.11.2003 около 15.00 П-ва, вернувшись с работы домой, занялась приготовлением ужина. Когда она чистила картофель, проснулся ее муж, находившийся в состоянии алкогольного опьянения. Увидев жену, он начал нецензурно выражаться в ее адрес, в результате чего завязалась словесная перебранка. В ходе ссоры мужчина бросил в жену чайник, в ответ она ударила мужа в живот находившимся у нее в руке ножом, причинив ему ранение, проникающее в полость брюшины. По признаку опасности для жизни такое ранение квалифицируется как тяжкий вред здоровью.
Подсудимая П-ва виновной себя признала и пояснила суду, что состоит в браке с П-вым. Ее муж злоупотребляет алкоголем, не работает, она вынуждена содержать его и сына-инвалида. Если же муж когда и работает, то деньги ей не отдает, а пропивает. Постоянная агрессия, беспочвенная ревность, оскорбления и побои стали причиной ее неоднократных обращений в больницу за медицинской помощью. После происшедшего в тот вечер она убежала к своему отцу, а когда вернулась, у дома уже стояла машина «скорой помощи», она поехала с мужем в больницу.
Противоправное и аморальное поведение потерпевшего подтверждалось также рапортом участкового уполномоченного милиции М.: у виновной в семье были частые скандалы с мужем из-за злоупотребления им алкоголем.
Оценив представленные доказательства, суд счел, что ввиду наличия длительной психотравмирующей ситуации действия П-вой надлежит квалифицировать по ст.113 УК РФ — умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, совершенное в состоянии аффекта 7.
Физиологический и патологический аффекты
Физиологический аффект следует отличать от кратковременного психического расстройства. Для последнего характерно глубокое помрачение сознания, бурное двигательное возбуждение, автоматические действия и последующая амнезия. Инициирует развитие данного состояния психическая травма, способная провоцировать приступы гнева или ярости.
ИЗ ПРАКТИКИ. 29-летний С. обвинялся в причинении тяжкого вреда здоровью своего отца, результатом которого стала смерть последнего. Для определения вменяемости обвиняемого по делу была назначена судебно-медицинская экспертиза в Институте судебной психиатрии им. В. П. Сербского, которая установила следующее. По характеру С. был впечатлительным, чувствительным, деликатным человеком. Его отец злоупотреблял алкоголем и в состоянии опьянения избивал жену. В последнее время С. много работал, очень уставал, поскольку отец ежедневно приходил домой пьяный, устраивал скандалы.
В отличие от физиологического аффекта кратковременное психическое расстройство характеризуется глубоким помрачением сознания
В день происшествия отец, находясь в нетрезвом состоянии, ссорился с матерью, нецензурно выражался и бил ее кулаками по голове. Лежа за занавесками, С. слышал, как разгорался скандал. Отец, схватив со стола сапожный молоток, стал угрожать женщине убийством. Она громко закричала, после чего проснулся и заплакал маленький сын обследуемого, что вызвало страшный гнев последнего. Вскочив с кровати, он бросился в комнату родителей, подбежал к отцу и набросился на него с молотком. Что произошло в дальнейшем, он не помнит. Очнулся в комнате родителей, ощущая при этом слабость, разбитость, сонливость. Был потрясен, узнав от жены о случившемся. Превозмогая усталость, пытался оказать отцу помощь, но, не дождавшись врачей, уснул.
Эксперт принял во внимание следующие данные, имевшиеся в материалах дела. Когда жена С. вбежала в комнату, она увидела в руках мужа молоток. Он стоял, склонившись над отцом, лежавшим в крови на полу, был очень бледен, на ее вопросы не реагировал, продолжая методично наносить отцу удары молотком по голове. Тогда женщина вырвала молоток из рук мужа и громко закричала, назвав его по имени. Он пришел в себя и с удивлением посмотрел вокруг, при этом был растерян и порывался куда-то идти, вдруг замер, прислонился к стулу и моментально заснул. Окружающие положили его на кровать, но он не просыпался. Врачи доставили пострадавшего отца в больницу в бессознательном состоянии со множественными переломами костей черепа и повреждением мозгового вещества.
По результатам обследования С. было установлено, что в момент совершения правонарушения мужчина находился в состоянии временного болезненного расстройства душевной деятельности в форме патологического аффекта, в отношении инкриминируемого деяния был невменяем 8.
Диагностика аффекта для целей квалификации преступлений
Аффект — комплексная психологическая категория, которая после введения в диспозицию законодательной нормы приобрела дополнительное юридическое значение. На сегодняшний день наиболее актуальным вопросом остается возможность диагностики рассматриваемого состояния с позиции современной психологической науки — в той части, которая может быть интегрирована в уголовно-правовую доктрину.
Для квалификации действий виновного по ст.113 УК РФ следствию и суду надлежит установить объективные обстоятельства, предшествовавшие преступлению, например, взаимосвязь преступления и неправомерного (аморального) поведения потерпевшего.
В целях смягчения наказания подсудимые часто сами заявляют о совершении ими преступления в состоянии аффекта. Такие заявления нередко делаются и защитой, однако, как показывает анализ практики, они не всегда имеют под собой основания.
ИЗ ПРАКТИКИ. По приговору суда А. была признана виновной в том, что 19.12.2003 на почве личных неприязненных отношений ударом ножа в заднюю поверхность грудной клетки слева причинила тяжкий вред здоровью К., что повлекло смерть последнего.
В кассационной жалобе адвокат А. поставил вопрос об изменении приговора и переквалификации содеянного на ст.113 УК РФ, поскольку осужденная в момент совершения преступления находилась в состоянии внезапно возникшего сильного душевного волнения.
Суд вышестоящей инстанции пришел к выводу, что жалоба адвоката в части изменения квалификации содеянного удовлетворению не подлежит, так как совокупность доказательств, исследованных судом и получивших юридическую оценку в приговоре, опровергает доводы жалобы о совершении преступления в состоянии внезапно возникшего сильного душевного волнения. Суд отметил, что из показаний самой осужденной и свидетелей следовало: в день совершения преступления осужденная находилась в состоянии алкогольного опьянения, в ответ на противоправное поведение К. она взяла нож и стала преследовать его, поднялась за ним на второй этаж, а затем нанесла ему в спину удар ножом.
Таким образом, между действиями потерпевшего и ответной реакцией осужденной имелся определенный промежуток времени. Соответственно, отсутствовало обязательное условие аффекта — внезапность реакции осужденной на противоправное поведение потерпевшего.
Повторная комплексная стационарная психолого-психиатрическая экспертиза, проведенная 12.04.2004, установила: в момент правонарушения осужденная находилась в определенном эмоциональном состоянии, однако оно не достигло степени выраженности аффекта, не оказало существенного влияния на сознание и деятельность обвиняемой в ситуации правонарушения 9.
Заключение психолого-психиатрической экспертизы призвано помочь в оценке отношения виновного в аффектированном преступлении к поведению потерпевшего.
ИЗ ПРАКТИКИ. Суд признал П. виновным в совершении преступления, предусмотренного ч.4 ст.111 УК РФ.
Согласно заключению судебно-психиатрической экспертизы П. хроническим психическим заболеванием, слабоумием или иным расстройством психики не страдал, мог осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий. В момент совершения инкриминируемого ему деяния признаков временного болезненного расстройства психической деятельности П. не обнаруживал, не находился в состоянии аффекта, равно как и в состоянии эмоционального возбуждения.
Однако суд кассационной инстанции приговор отменил, а дело отправил на новое рассмотрение.
При новом рассмотрении дела суд установил, что П. и Е. состояли в браке, имели малолетнюю дочь. По соседству с ними проживала Г., которая дружила с Е. и часто приглашала ее в компанию мужчин, где женщины распивали спиртные напитки. П., желая сохранить семью, неоднократно делал замечания супруге. Поскольку ситуация не менялась, у П.появилась тревога за судьбу семьи, он не мог исправить ситуацию и виновной в том считал Г. Последняя игнорировала его замечания, сообщала об изменах жены, оскорбляла его.
Такая обстановка аккумулировала состояние аффекта у П.В ночь на 15.11.2003 мужчина дежурил на работе. Однако он покинул место дежурства и отправился домой. Дома П. застал Е. и Г., употреблявших спиртное. Последнее обстоятельство, а также то, что Г. в ходе ссоры нанесла ему удар ножом в паховую область, ввергло мужчину в состояние внезапно возникшего сильного душевного волнения (аффекта). Находясь в состоянии физиологического кумулятивного аффекта, П. вырвал у Г. нож, порезал в квартире мебель и избил женщину.
Эксперты изучили специфические особенности личности П. и пришли к выводу, что П. при совершении преступления находился в состоянии аффекта, так как прослеживаются три его составляющие: 1) дезорганизация психической деятельности, нарушение ориентации; 2) плохо контролируемые действия в момент совершения деяния; 3) психофизическое состояние и последующая апатия (вялость, слабость, безразличие).
Суд, приняв во внимание заключение экспертов, признал П. виновным в причинении тяжкого вреда здоровью Г. в состоянии аффекта и осудил его по ст.113 УК РФ 10.
В некоторых ситуациях суд даже в отсутствие экспертного заключения может придти к выводу, что виновный совершил преступление в состояние аффекта. Такой вывод должен основываться на представленных обвинением доказательствах, безусловно свидетельствующих, что именно противоправное поведение потерпевшего вызвало аффективную реакцию со стороны обвиняемого. Заключение эксперта, конечно же, усиливает аргументацию представленных обвинением доводов, но не является обязательным.
Нередко заявление подсудимого и его защиты о том, что преступление было совершено в состоянии аффекта, не имеет под собой оснований
ИЗ ПРАКТИКИ. При рассмотрении уголовного дела в отношении Н. суд, несмотря на отсутствие в материалах дела заключения судебно-психиатрической экспертизы, переквалифицировал содеянное подсудимым с ч.1 ст.111 на ст.113 УК РФ. Как установил суд, П., в ходе совместного распития спиртных напитков с Н., нанес последнему удар в область грудной клетки сзади, причинив непроникающее колото-резаное ранение. Н., находясь в состоянии внезапно возникшего душевного волнения, вызванного насилием со стороны П., выхватил из его рук нож и умышленно нанес ему удар клинком в живот. Затем Н., оставаясь в возбужденном состоянии, вызвал «скорую помощь». Суд первой инстанции, исследовав все собранные по делу доказательства в их совокупности, пришел к выводу, что в действиях Н. содержатся признаки преступления, предусмотренного ст.113 УК РФ 11.
Реакция «короткого замыкания»
При квалификации деяний, совершенных вполне вменяемыми, на первый взгляд, людьми, не стоит забывать о реакции так называемого «короткого замыкания». Поступки человека, находящегося в подобном состоянии, производят впечатление сравнительно упорядоченных и внешне целенаправленных.
Процесс «короткого замыкания» характеризуется определенным стереотипом развития криминогенного механизма, является полуимпульсивным, отличается моментальным действием, возникающим в результате длительного эмоционального напряжения и, как правило, сопровождается расстройством сознания. Криминальные агрессивные действия при этих состояниях совершаются вслед за добавочной острой психической травмой, связанной с хронической психогенией.
Иными словами, реакция «короткого замыкания» является психопатологическим механизмом, участвующим в клинической картине различных синдромов и состояний аффективного генеза, в том числе острых депрессивных реакций, и может иметь место при депрессивных состояниях, протекающих как на невротическом, так и на психотическом уровнях 12.
ИЗ ПРАКТИКИ. 14.04.2004 в г. Магнитогорске Челябинской области к охранявшим несанкционированную автостоянку О. и М., которые находились в состоянии алкогольного опьянения, подошли У., З. и П., также находившиеся в состоянии алкогольного опьянения. П. затеял ссору с О. Последняя, неадекватно воспринимая его действия, расценила их как нападение в целях завладения деньгами и обратилась за помощью к К., проживающему в соседнем доме. Она сообщила мужчине, что трое неизвестных людей требуют от нее деньги, угрожая расправой и повреждением автомобилей.
К., желая оказать помощь женщине и предотвратить противоправные действия нападавших, вышел на улицу, взяв принадлежащий ему бесствольный огнестрельный двухзарядный пистолет под патрон травматического действия МР-461 «Стражник» (оружие самообороны). К. предложил П. и его товарищам покинуть территорию автостоянки. Успокоившись, последние развернулись и пошли к выходу, но между П. и О. вновь возникла ссора. К., целях пресечения противоправных действий П. в отношении О., встал между ним и О., но П. оттолкнул его. Неправомерные действия П. в сочетании с предшествующей психотравмирующей ситуацией (длительное эмоциональное напряжение и переутомление) привели К. в состояние сильного душевного волнения (аффекта). Неадекватно оценив поведение П., стремясь защитить себя и О. от нападения, он выхватил из кармана пистолет и произвел выстрел в П.В результате П. было причинено пулевое ранение головы.
Согласно заключению специалиста-психолога К. находился в состоянии аффекта в силу внешних и внутренних факторов, а потому не мог сознательно контролировать свои действия. Состояние аффекта в наибольшей степени было спровоцировано потерпевшим. К. был поставлен диагноз: ситуационная аффективная реакция.
Проведенной судебной психолого-психиатрической экспертизой было установлено, что во время совершения инкриминируемого деяния К. находился в состоянии сильного душевного волнения в форме физиологического аффекта, не достигшего уровня патологического. Это оказало существенное влияние на сознание и поведение обвиняемого в момент инкриминируемого ему деяния, о чем свидетельствует длительная психотравмирующая ситуация, психофизическое истощение, ощущение субъективной безвыходности и т.д.
Приняв во внимание выводы эксперта, суд переквалифицировал действия К. с ч.1 ст.111 на ст.113 УК РФ, затем уголовное дело было прекращено в связи с примирением сторон 13.
При квалификации содеянного по ст.113 УК РФ имеющиеся в распоряжении правоохранительных органов и суда материалы уголовного дела предполагают развернутый и детальный анализ реально существующих обстоятельств совершения преступления. Невнимание к содержащимся в материалах дела данным, а также игнорирование необходимости детального анализа юридически значимых обстоятельств приводит к тому, что психическое состояние виновного и его поведение в момент рассматриваемых ситуаций (криминальной и следственной) раскрывается не в полной мере, что приводит к квалификационным ошибкам.
1 По результатам проведенного автором анализа практики рассмотрения судами Челябинской области уголовных дел за период с 2001 по 2009 гг. доля измененных приговоров ввиду ошибок в квалификации деяния из-за неверной оценки психического состояния обвиняемых составила не менее 61%.
2 Таганцев Н. В. Русское уголовное право. Часть Общая. В 2-х тт. Тула: Автограф, 2001. Т. 1. С. 384.
3 Якобсон П. М. Психология чувств. М.: Изд-во АПН СССР, 1958. С. 25.
4 См.: Сафуанов Ф. С., Дозорцева Е. Г., Печерникова Т. П. Судебно-психологические экспертные критерии диагностики аффекта у обвиняемого: Пособие для врачей. М., 2004. С. 13–14.
5 Архив Советского районного суда г. Челябинска, 2000 г. Уголовное дело № 369.
6 Сафуанов Ф. С. Судебно-психологическая экспертиза в уголовном процессе: Учебн. пособие. М.: Гардарика; Смысл, 1998.
7 Архив Еманжелинского районного суда Челябинской области, 2004 г. Уголовное дело № 728.
8 Подробнее см.: Руководство по судебной психиатрии / Под ред. Г. В. Морозова. М.: Медицина, 1977. С. 354–355.
9 Архив Центрального районного суда г. Челябинска, 2005 г. Уголовное дело № 346.
10 Архив Чебаркульского городского суда Челябинской области, 2006 г. Уголовное дело № 5129.
11 Архив Курчатовского районного суда г. Челябинска, 2002 г. Уголовное дело № 4996.
12 См.: Судебная психиатрия. Консультирование адвокатов. 2-е изд. / Под ред. А. А. Ткаченко. М.: Логос, 2006. С. 289.
13 Архив Орджоникидзевского районного суда г. Магнитогорска, 2005 г. Уголовное дело № 4812.
Брайчева Анастасия Георгиевна,
адвокат Адвокатской конторы № 13 Московской городской коллегии адвокатов, кандидат юридических наук
Задача адвоката — настоять на экспертизе
Если у обвиняемого в момент совершения преступления имеются признаки аффекта, то установить, каким в действительности было его эмоциональное состояние, в большинстве случаев может только комплексная психолого-
психиатрическая экспертиза, так как сделать это самостоятельно суду или следователю крайне трудно.
Однако добиться проведения такой экспертизы адвокату непросто. Следователи и суды часто отклоняют ходатайства о ее проведении, причем практически немотивированно, тем самым отказывая в проведении должной проверки обстоятельств дела. В результате действия подсудимого (разумеется, если сам факт преступления доказан) могут быть квалифицированы по статье УК РФ, предусматривающей более суровое наказание.
Соотношение самоуправства с хищениями в уголовном законодательстве
Проведенный автором анализ следственно-судебной практики показал: правоприменители недостаточно четко понимают суть различий между хищением и самоуправством. Во многих случаях действия лиц ошибочно квалифицируются как самоуправство, тогда как налицо признаки хищения. Наиболее часто самоуправство путают с открытыми хищениями, совершенными без использования обмана, — грабежом и разбоем. Вследствие квалификационных ошибок к ответственности по ст.330 УК РФ привлекаются лица, которые должны быть осуждены по более тяжким статьям уголовного закона.
Представляется правильным сравнить составы самоуправства и хищений на предмет совпадений и различий в признаках объекта, объективной и субъективной сторон деяний, подтвердив сделанные выводы примерами из практики.
Различия в объекте
Вопрос относительно объекта хищений является дискуссионным. Большинство правоведов 1 считает, что видовой и непосредственный объекты у всех форм хищения по большей части совпадают.
Объектом хищения является право собственности как правовой институт, который предполагает право собственника владеть, пользоваться и распоряжаться своим имуществом 2.
В составе самоуправства основной объект посягательства, по мысли законодателя, — это установленный порядок управления, т.е. порядок, который предполагает законность разрешения имеющихся споров между гражданами. Имущественные интересы выступают лишь в качестве дополнительного объекта самоуправства.
Однако такой подход законодателя к определению основного и дополнительного объекта самоуправства вызывает недоумение.
Критерием выделения основного объекта преступления принято считать общую направленность деяния. Основной объект составляют те общественные отношения, для охраны которых была создана данная уголовно-правовая норма.
Состав самоуправства был введен в уголовный закон главным образом для того, чтобы защитить имущественные интересы граждан от возможных посягательств других лиц, совершаемых посредством злоупотребления правом самозащиты. Умысел виновного при самоуправстве направлен прежде всего на имущественную составляющую противоправного поведения. Следовательно, основным объектом посягательства являются имущественные интересы.
С учетом изложенного целесообразно перенести ст.330 «Самоуправство» в главу 21 «Преступления против собственности» УК РФ.
Отличия в объективной стороне
В примечании к ст.158 «Кража» УК РФ законодатель дает определение понятию «хищение», раскрывая общие признаки, присущие всем его формам и видам. Под хищением понимается совершенное с корыстной целью противоправное безвозмездное изъятие и (или) обращение чужого имущества в пользу виновного или других лиц, причинившее ущерб собственнику или иному владельцу этого имущества.
Как следует из данного определения, объективную сторону хищения характеризуют следующие признаки:
— изъятие имущества;
— противоправность изъятия;
— безвозмездность действий;
— причинение ущерба собственнику или иному владельцу.
Рассмотрим, какие из перечисленных признаков присущи объективной стороне самоуправства и каково их значение для квалификации деяния.
Изъятие имущества. Такой признак объективной стороны преступления как изъятие имущества в составах хищений и самоуправства проявляется по-разному. Так, для признания факта совершения изъятия при хищении необходимо установить совокупность следующих обстоятельств:
— имущество находилось у собственника или иного владельца: числилось на балансе юрлица либо поступило в фонды предприятия, находилось непосредственно у собственника — физического лица;
— имущество было изъято у собственника путем совершения действий, направленных на лишение его возможности осуществления своих правомочий относительно имущества.
При самоуправстве изъятие имущества происходит несколько иначе.
Во-первых, не всегда имеют место активные действия в отношении имущества. К примеру, некое лицо, осуществив ремонт имущества, не возвращает его собственнику (удерживает) до произведения окончательных расчетов 3. Такое бездействие при доказанности факта причинения существенного вреда интересам собственника может считаться самоуправством. При хищении изъятие имущества путем бездействия невозможно
Во-вторых, самоуправство не всегда предполагает лишение собственника или иного владельца тех или иных прав на имущество, что обязательно происходит при хищении. В случае удержания имущества для обеспечения исполнения обязательств происходит лишь временное ограничение прав владения и пользования. При этом возможность распоряжаться имуществом у владельца остается.
Противоправность изъятия как признак хищения означает, что лицо изымает чужое имущество, на которое оно не имеет ни действительного, ни предполагаемого права.
Действительным правом считается право, основанное на законе, иных нормативно-правовых актах. При этом не имеет значения, соблюден ли порядок его оформления.
Предполагаемое право возникает в случае неправильного толкования лицом тех или иных положений закона.
Самовольное осуществление как действительного, так и предполагаемого права на имущество образует состав самоуправства, поскольку отсутствует такой признак хищения, как противоправность изъятия имущества.
ИЗ ПРАКТИКИ. П.обвинялся в совершении преступления, предусмотренного п.«б», «г», «д» ч.2 ст.161 «Грабеж» УК РФ.
Рассмотрев уголовное дело в отношении П., Советский районный суд г. Брянска установил, что 08.04.2002 около 13.00 подсудимый, требуя от М. передачи долга, причинил ему побои и физическую боль, нанеся несколько ударов по различным частям тела,. Когда потерпевший пообещал, что вернет долг вечером, П.забрал у него кожаную куртку стоимостью 3200 руб., пообещав вернуть ее в тот же день до 19.30. Однако куртку П.в указанное время не вернул, а сдал ее в залог гражданам Азербайджана за 500 руб., у которых куртка была изъята работниками милиции. Своими действиями П.причинил М. существенный вред.
Проанализировав собранные по делу доказательства, суд счел, что П.не совершал открытого хищения куртки у М. и потому его действия следует квалифицировать по ч.2 ст.330 УК РФ «Самоуправство» 4.
Безвозмездность при хищении означает изъятие чужого имущества без возврата и без предоставления за него возмещения (в натуральном виде или в виде иных материальных ценностей) либо с предоставлением собственнику неадекватного возмещения.
Если же лицо компенсирует собственнику стоимость изъятого имущества в полном объеме, его действия квалифицируются как самоуправство.
Впрочем, из данного правила есть исключение: если лицо изымает у собственника или иного владельца в полном объеме и без какой-либо компенсации имущество, исходя из предполагаемого права на него, либо если оно осуществляет временное заимствование имущества в счет обеспечения возврата долга, то его действия квалифицируются как самоуправство.
Причинение ущерба собственнику. При хищениях материальный ущерб должен выражаться в виде прямого реального ущерба. Последствия самоуправных действий могут быть не только материальными. Например, вред может заключаться в существенном нарушении конституционных прав и свобод гражданина, подрыве авторитета органов власти, государственных и иных организаций, создании помех и сбоев в их работе и т.п.
Еще одно различие анализируемых составов преступлений состоит в том, что для квалификации самоуправства определяющее значение имеет степень причиненного вреда. Здесь будет уместно привести достаточно давнюю, но по-прежнему актуальную рекомендацию Пленума Верховного Суда СССР: «При решении вопроса о том, является ли причиненный вред существенным, необходимо учитывать степень отрицательного влияния противоправного деяния на нормальную работу предприятия, организации, учреждения, характер и размер понесенного ими материального ущерба, число потерпевших граждан, тяжесть причиненного им морального, физического вреда и т. п.» 5.
ИЗ ПРАКТИКИ. 12.08.2003 в 20.00 сторож ООО «Почепская автобаза» К., находясь на месте дежурства, сел за руль автомашины ИЖ-2715, затем — автобуса КАВЗ-3271,не имея навыков управления транспортными средствами, прав на управление ими, равно как и права распоряжаться транспортными средствами, принадлежащими ООО. В ходе движения К. повредил узлы и агрегаты на транспортных средствах, а также бензоколонку, расположенную на территории организации. В результате самоуправных действий К. ООО был причинен ущерб на сумму 42783 руб. Кроме того, в результате поломки автобуса в течение суток была сорвана работа организации 6.
Как следует из примера, больший ущерб организации виновный причинил даже не поломкой транспортного средства, а тем, что лишил ее возможности нормально функционировать.
Сходства и различия в субъективной стороне деяния
Субъективная сторона самоуправства и хищений характеризуется умышленной формой вины и корыстным мотивом.
Изъятие признается совершенным с корыстным мотивом, лишь когда виновный намеревается обратить похищенное имущество в свою пользу или в пользу других лиц.
При совершении самоуправства корыстный мотив чаще всего также имеет место. Однако в некоторых случаях самоуправное изъятие имущества осуществляется по другим мотивам.
ИЗ ПРАКТИКИ. Ш. и Т. обвинялись в совершении преступления, предусмотренного п. «а», «г» ч.2 ст.161 УК РФ. Согласно материалам дела 24.06.2007 около 07.00 Ш. и Т., проезжая на автомашине ВАЗ 2112 по автодороге в районе д. Мозолево Рославльского района Смоленcкой области, подъехали к ранее незнакомому М. и предложили его подвезти. Тот согласился.
Проехав несколько километров, Ш. и Т. потребовали у М. деньги за проезд в сумме 100 руб. Узнав, что у М. денег нет, Ш. и Т. высадили его. В руках у М. находился мобильный телефон, который Ш. и Т. отобрали в счет погашения долга.
Рассмотрев материалы дела, Рославльский городской суд Смоленской области переквалифицировал действия подсудимых на ч.1 ст.330 УК РФ, указав, что они действовали не из корыстных побуждений, а из желания получить расчет за то, что подвезли потерпевшего 7.
1 См., напр.: Курс уголовного права. Особенная часть. Т. 3 / Под ред. Г. Н. Борзенкова и В. С. Комиссарова. М.: Зерцало, 2002. С. 388; Шульга А. В. Присвоение или растрата в условиях становления рыночных отношений / Под ред. Р. Р. Галиакбарова. Краснодар, 2004. С. 53.
2 См., напр.: Бакрадзе А. А. Уголовно-правовая характеристика основного состава присвоения и растраты // Российский следователь. 2004. № 11. С. 13–17.
3 Подобная ситуация была предметом рассмотрения судов трех инстанций. См. надзорное определение Верховного Суда РФ от 27.02.2008 № 49-Дп08-25к.
4 Архив Советского районного суда г. Брянска, 2002 г. Уголовное дело № 1-115(02).
5 Пункт 9 Постановления Пленума Верховного Суда СССР от 30.03.1990 № 4 «О судебной практике по делам о злоупотреблении властью или служебным положением, превышении власти или служебных полномочий, халатности и должностном подлоге» (в ред. от 10.02.2000).
6 См.: Архив Почепского районного суда Брянской области, 2004 г. Уголовное дело № 1-80.
7 См.: Архив Рославльского городского суда Смоленской области, 2008 г. Уголовное дело № 1-12/2008.
Допрос свидетелей и потерпевших в суде без наблюдения другими участниками процесса
Показания свидетелей и потерпевших в большинстве случаев содержат наиболее ценные сведения об обстоятельствах, подлежащих доказыванию, и нередко играют ключевую роль в формировании доказательственной базы по уголовному делу. Однако при наличии угрозы безопасности, исходящей от подсудимых и их «помощников», свидетели и потерпевшие нередко уклоняются отдачи показаний либо меняют их содержание.
В целях обеспечения безопасности указанных лиц уголовно-процессуальный закон позволяет проводить их допрос в условиях, исключающих визуальное наблюдение другими участниками судебного разбирательства на основании постановления или определения суда (п. 5 ст.278 УПК РФ).
В российской судебной практике используются различные способы проведения «дистанционного» допроса. Но каким бы способом ни проводился такой допрос, важно соблюсти требования закона к его процедуре. Нарушение норм УПК РФ при допросе свидетеля или потерпевшего в условиях, исключающих визуальное наблюдение, влечет признание полученных показаний недопустимыми доказательствами.
Организационные требования
В соответствии с УПК РФ анонимный свидетель должен давать показания под непосредственным наблюдением и контролем суда. В случае проведения допроса в условиях, исключающих визуальное наблюдение, суд должен постоянно контролировать этот процесс и «визуально наблюдать свидетеля в любых случаях». Если в целях безопасности свидетель находится в ином помещении суда, другие участники процесса могут заслушать его показания посредством специальной связи, исключающей идентификацию личности по голосу 1.
Следует отметить, что требование, содержащееся в ч.5 ст.278 УПК РФ, распространяется на секретаря судебного заседания, который согласно ст.30 УПК РФ не входит в состав суда. Таким образом, секретарь судебного заседания не вправе наблюдать допрашиваемого, а заслушивает его показания для протоколирования в тех же условиях, что и стороны. При этом неотражение факта установления личности свидетеля в протоколе судебного заседания следует рассматривать как грубое нарушение, влекущее признание показаний «анонимного» свидетеля недопустимым доказательством.
Требования к протоколу
Обычно для проведения «дистанционного» допроса используется специальное оборудование. Анализ практики показывает, что в целях соблюдения законности следует указывать в протоколе судебного заседания тип, марку, модель и программное обеспечение используемой техники. Кроме того, целесообразно фиксировать ее исправное состояние, а также отсутствие каких-либо препятствий для ее использования. В протоколе можно уточнить, к примеру, что используемая техника двухсторонней связи позволяет участникам судебного заседания и свидетелю слышать друг друга, а председательствующему — также визуально наблюдать свидетеля по видеомонитору и контролировать процесс его допроса.
Подробное изложение в протоколе судебного заседания указанных сведений и обстоятельств позволит впоследствии избежать жалоб стороны защиты на допущенные при проведении допроса нарушения прав подсудимого (например, ввиду плохой слышимости показаний свидетеля) либо на то, что личность свидетеля не была должным образом установлена, или что допрашиваемый дал показания под давлением находившихся рядом с ним сотрудников правоохранительных органов и т.д.
ИЗ ПРАКТИКИ. По уголовному делу в отношении Ч., рассмотренному на территории Оренбургской области, отсутствие в протоколе судебного заседания точных сведений об использованной в ходе допроса аппаратуре обеспечило подсудимому возможность обжалования приговора. В кассационной жалобе Ч.указал, что использование в ходе допроса компьютерных средств лишило его возможности допросить свидетеля в полном объеме и правильно зафиксировать изложенные им факты.
Суд кассационной инстанции отклонил данные доводы жалобы лишь на том основании, что сразу по окончании допроса сторона защиты не делала заявлений об этом. В протоколе судебного заседания таких заявлений защиты зафиксировано не было.
Способы допроса без визуального наблюдения
В настоящее время на практике используется несколько способов допроса лица в условиях, исключающих визуальное наблюдение. Выбор того или иного способа определяется как техническими возможностями суда, так и спецификой конкретного дела.
«Через ширму». Соблюдение требований ч.5 ст.278 УПК РФ возможно путем допроса свидетеля, находящегося за ширмой и дающего показания с использованием звукового процессора эффектов. При этом ширма должна быть расположена так, чтобы защищаемое лицо было невидимо для участников процесса, но обозримо судом. Впервые звуковой процессор эффектов для изменения голоса был использован в заседании суда в г. Белово Кемеровской области при рассмотрении уголовного дела о сбыте наркотических средств 2. С помощью этого устройства удалось изменить голос свидетеля, который пожелал остаться неизвестным в целях обеспечения своей безопасности.
С помощью переговорного устройства. В настоящее время в судах Оренбургской области используется мобильное переговорное устройство, состоящее из усилителей, микрофонов, наушников и громкоговорителей и устройств для передачи видеоизображения. Данное устройство позволяет искажать голос и передавать его (а также видеоизображение) на расстояние до 40 м по проводным каналам связи в одну или обе стороны. При этом установка устройства в зале судебного заседания занимает несколько минут.
Защищаемое лицо в ходе допроса может находиться как непосредственно в здании суда (в другом помещении), так и вне его (например, в автомобиле с тонированными стеклами, припаркованном рядом со зданием суда).
Следует отметить, что вариант размещения свидетеля в автомашине предпочтительнее: в этом случае не потребуется удалять посетителей из помещения суда для привода свидетеля.
Если защищаемое лицо согласно на трансляцию своего видеоизображения судье, такая трансляция организуется. В обязательном порядке осуществляется передача видеосигнала из зала заседания суда в автомобиль или другое помещение, где находится допрашиваемое лицо. Работа данных устройств может продолжаться несколько часов.
При необходимости одновременно с переговорным устройством могут использоваться обезличивающие средства (маска, грим и т.п.). В этом случае допрашиваемых могут видеть на мониторе все участники процесса.
Так, на одном из судебных процессов, состоявшихся в Казани, свидетели были в масках и одежде, скрывающей фигуру. Их размещали в соседней с залом судебного заседания комнате, где были установлены микрофоны и видеокамера. Судья заходил в эту комнату, удостоверял личность свидетеля и возвращался в зал суда, где все происходящее транслировалось на большом экране, но голос допрашиваемого был изменен 3.
Через Интернет. Сегодня технически доступным является использование для допроса свидетеля веб-камер и возможностей сети Интернет. С помощью компьютерных программ в сети Интернет устанавливается связь, в результате чего председательствующий получает возможность непосредственно наблюдать допрашиваемого. При этом монитор компьютера должен быть обращен к председательствующему таким образом, чтобы изображение на нем не было видно участникам процесса. Последние должны иметь возможность только слышать допрашиваемого свидетеля и задавать ему вопросы.
С использованием видеоконференцсвязи. Если свидетель находится на значительном расстоянии, для допроса можно использовать видеоконференцсвязь 4. При хорошей технической оснащенности в ходе сеанса видеоконференцсвязи целесообразно использовать звуковой процессор эффектов.
В зависимости от обстоятельств дела видеосвязь может быть односторонней или двусторонней. Но в любом случае при организации сеанса связи необходимо обеспечить суду возможность визуального наблюдения за допрашиваемым и при этом исключить такую возможность для участников процесса и других присутствующих в зале суда лиц. Реализовать эту задачу, как и в предыдущих двух случаях, можно за счет соответствующего расположения экрана.
Другой способ решения этой задачи успешно применяется на практике Челябинским областным судом: в ходе проведения сеанса видеоконференцсвязи допрашиваемый находится в специально оборудованном помещении с затемнением, что исключает его опознание 5.
В нашей стране видеоконференцсвязь успешно применяется при рассмотрении кассационных жалоб осужденных, однако для допроса участников уголовного судопроизводства в условиях, обеспечивающих их безопасность, суды по непонятным причинам предпочитают использовать более сложные с технической точки зрения методы.
По телефону, в режиме «громкой связи». Весьма распространен на практике допрос анонимного свидетеля посредством телефонной связи с использованием функции спикерфона (громкой связи).
Однако в этом случае суд лишен возможности визуального наблюдения за допрашиваемым, а значит, возникает угроза искажения показаний свидетелем под влиянием заинтересованных лиц. Так, при допросе в качестве анонимного свидетеля лица, находящегося под стражей, одно лишь присутствие сотрудников правоохранительных органов может повлиять на содержание показаний допрошенного. Эта угроза сохраняется даже в случае допроса свидетеля посредством видеосвязи, ведь судья, а тем более стороны, не могут видеть, присутствует ли кто-либо в комнате, где находится свидетель.
«Письменный» допрос. В отличие от рассмотренных выше вариантов дистанционного допроса, письменная форма не предполагает использования специального оборудования. Ввиду отсутствия технических и организационных сложностей этот способ допроса достаточно часто используется судами для обеспечения защиты свидетелей. Допрашиваемый размещается в изолированной комнате, в которую не допускаются посторонние. Председательствующий в отсутствие сторон устанавливает его личность, после чего возвращается в зал судебного заседания. Затем допрашиваемый письменно отвечает на вопросы, заданные ему судом и сторонами.
Показания, полученные в ходе «письменного» допроса, могут быть признаны допустимыми, только если сторонам было предоставлено право задать допрашиваемому вопросы. В противном случае нарушается принцип непосредственности судебного разбирательства. На практике встречаются примеры нарушений этого принципа, результатом которых стала отмена приговора.
ИЗ ПРАКТИКИ. Майкопским городским судом Республики Адыгея Ч.был осужден по ч.1 ст.105, ч.1 ст.222 УК РФ. В качестве доказательств его вины в приговоре приводились показания свидетелей А. и Х.
Между тем допрос указанных лиц был проведен с нарушением требований УПК РФ — участники процесса (в том числе подсудимый и его защитник) были лишены возможности задать им вопросы. По надзорной жалобе адвоката осужденного Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ отменила состоявшиеся по данному делу решения и отправила дело на новое рассмотрение. При этом Судебная коллегия указала, что процессуальные нарушения, допущенные Майкопским городским судом, могли повлиять на постановление законного, обоснованного и справедливого приговора 6.
Проведение допроса в письменной форме может оказать негативное влияние на непосредственное исследование доказательств
Допрос анонимного свидетеля в письменной форме наиболее целесообразен в следующих случаях:
— свидетель страдает дефектами речи;
— свидетель хорошо знаком с подсудимым(и), что позволяет опознать его по голосу. При этом технической возможности для искажения голоса допрашиваемого не имеется;
— имеются обоснованные сомнения, что свидетель не выдаст при допросе информацию, характер которой поможет заинтересованным субъектам установить его личность.
Между тем результативность данного способа допроса во многом зависит от индивидуальных особенностей допрашиваемого, в частности, способности в доступной для восприятия форме письменно изложить ответы на задаваемые вопросы.
Кроме того, проведение допроса в письменной форме может оказать негативное влияние на непосредственное исследование доказательств. Так, свидетель может не уяснить истинного смысла поставленных перед ним вопросов, что повлияет на содержание его ответов. Чтобы исключить такую вероятность и обеспечить суду возможность наблюдать за допрашиваемым, следует использовать видеосвязь.
Допрос лица под псевдонимом
Альтернативой допросу без визуального наблюдения может служить допрос с присвоением лицу псевдонима и сокрытием истинных данных о его личности. Такой допрос целесообразен в ситуациях, когда свидетели не знакомы с другими участниками процесса и у суда есть возможность провести их допрос в условиях, не исключающих визуального наблюдения допрашиваемого.
ИЗ ПРАКТИКИ. В 2004 г. в г. Орске Оренбургской области рассматривалось судом присяжных уголовное дело по обвинению Н. и К. по ч.2 ст.222, п.«а», «ж», «з» ч.2 ст.105, ч.3 ст.30 – п.«а», «ж», «з» ч.2 ст.105 УК РФ 7.
Ввиду наличия данных о принадлежности подсудимых к одной из организованных преступных группировок, а также попыток родственников и знакомых подсудимых оказать давление на свидетелей, с учетом реальной угрозы безопасности свидетелей, следователем было принято решение об обеспечении безопасности одного из ключевых свидетелей обвинения: его данные были засекречены.
Находясь в гостях у родственников, свидетель увидел из окна дома, как подсудимые скрывались с места совершенного преступления. Будучи допрошенным под псевдонимом, свидетель дал показания, полностью изобличающие подсудимых. Подлинные данные о его личности вместе с постановлением следователя были опечатаны в конверте, хранились отдельно от уголовного дела и впоследствии были переданы непосредственно судье, который рассматривал дело.
Гособвинитель принял решение провести допрос данного свидетеля непосредственно перед присяжными в зале суда, куда он был доставлен под охраной. Допрос проводился в закрытом судебном заседании. При этом о времени допроса данного свидетеля никто из участников процесса заранее оповещен не был, что исключило возможную утечку информации.
Несмотря на то, что свидетель давал свои показания присяжным открыто, его личные данные (Ф. И. О., домашний адрес, место работы, а также адрес дома, из окна которого он наблюдал подсудимых) в судебном заседании не оглашались. Оглашение показаний свидетелем лично в суде стало возможным в связи с тем, что он постоянно проживал в другом населенном пункте и никто из участников процесса его не знал. В результате гособвинителю удалось, с одной стороны, непосредственно исследовать в суде показания ключевого свидетеля обвинения, а с другой обеспечить личную безопасность этого свидетеля.
Примеры проведения допроса свидетелей под псевдонимом без применения способов, исключающих их визуальное наблюдение, имеются в практике других субъектов РФ. Так, при рассмотрении Нижегородским районным судом г. Нижнего Новгорода уголовного дела в отношении Х., обвиняемого по ч.2 ст.213 УК РФ, был допрошен свидетель под псевдонимом «И.», который также на предварительном следствии участвовал в опознании обвиняемого 8.
Позиция Европейского Суда по правам человека
Позиция ЕСПЧ все чаще вносит коррективы в российскую правоприменительную практику. Однако на сегодня принятые ЕСПЧ решения не позволяют сделать однозначный вывод об условиях допустимости показаний свидетеля, допрошенного в условиях, исключающих визуальное наблюдение.
Так, по делу «С. Н. против Швеции» (S. N. vs Sweden) ЕСПЧ была высказана следующая позиция: «Нельзя считать, что подп. d п.3 ст.6 Конвенции требует во всех случаях, чтобы вопросы задавались непосредственно обвиняемым или его адвокатом путем допроса стороной защиты Воспроизведение видео- и аудиозаписей или оглашение протоколов необходимо считать достаточным, чтобы дать возможность оспаривать утверждения свидетеля или ставить под сомнение его показания»9. Таким образом, ЕСПЧ допускает возможность оглашения показаний анонимных свидетелей, но при условии, что обвинительный приговор не будет основан лишь на этих показаниях.
1 Коротков, А.П., Тимофеев А. В. 900 ответов на вопросы прокурорско-следственных работников по применению УПК РФ: Комментарий. М.: Экзамен, 2004. С. 390.
2 См.: Российская газета. 2005. 23 марта. № 3726.
3 Подробнее об этом см.: Брусницын Л. Псевдонимы в уголовном процессе // Законность. 2005. № 2. С. 16.
4 Видеоконференцсвязь можно применять также для проведения очной ставки и предъявления для опознания в условиях, исключающих визуальное наблюдение опознающего опознаваемым.
5 См.: Информационный бюллетень Челябинского областного суда. 2005. № 8. С. 33.
6 Надзорное определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 01.03.2005 № 24-Д04-9.
7 Архив Оренбургского областного суда, 2004 г. Уголовное дело по обвинению Н. и К. по ч. 2 ст. 222, п. «а», «ж», «з» ч. 2 ст. 105, ч. 3 ст. 30 – п. «а», «ж», «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ.
8 Надзорное определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 13.04.2007 по делу № 9-Д07-8.
9 Постановление ЕСПЧ по делу «С. Н. против Швеции» (S.N. vs Sweden) от 02.07.2002, жалоба № 34209/96.
Евстратенко Елена Владимировна,
доцент кафедры уголовного права, криминологии и уголовно-исполнительного права Южно-Уральского государственного университета (г. Челябинск)
Возможность рассекречивания данных свидетеля снижает эффективность «анонимных» допросов
В проведении допроса свидетелей в условиях, исключающих его визуальное наблюдение другими участниками уголовного судопроизводства, остается немало практических сложностей. Например, применение ч. 6 ст. 278 УПК РФ может аннулировать все усилия по обеспечению безопасности свидетеля. Если одна из сторон заявит обоснованное ходатайство о раскрытии подлинных сведений о личности допрашиваемого в связи с необходимостью защиты подсудимого либо установления каких-либо существенных для рассмотрения дела обстоятельств, суд вправе предоставить стороне возможность ознакомления с указанными сведениями. В такой ситуации свидетель вряд ли может чувствовать свою защищенность.
В итоге возможность рассекречивания подлинных данных свидетеля значительно снижает эффективность проведения допросов в соответствии с ч. 5 ст. 278 УПК РФ.
Кроме того, при допросе с применением видеоконференцсвязи судья должен иметь возможность разрешить свидетелю не отвечать на вопросы сторон, если ответы на них могут «рассекретить» свидетеля.
В апреле 2004 г. Ленинским судом г. Челябинска было рассмотрено уголовное дело по обвинению гражданки Т. в умышленном причинении тяжкого вреда здоровью, повлекшем по неосторожности смерть потерпевшего (ч. 4 ст. 111 УК РФ). Практически единственным свидетелем обвинения по делу была женщина под псевдонимом «К» — соседка обвиняемой по следственному изолятору, которая непосредственно от нее и узнала историю преступления. Видимо предположив личность свидетеля «К», сторона защиты задала ей вопрос: «Во что была одета обвиняемая в момент совершения преступления?».
Судья, зная, что свидетель «К» видела подсудимую только в изоляторе, причем в одной и той же одежде, разрешил ей не отвечать на этот вопрос, чтобы ответ не «выдал» ее.
Не стоит также забывать о возможности кассационного обжалования «анонимного» допроса со ссылкой на то, что использование технических средств лишает подсудимого возможности допросить свидетеля в полном объеме. Далеко не всегда из письменного протокола заседания можно понять все нюансы разбирательства. В протоколе, которые ведет секретарь суда, могут быть искажены формулировки заявленных ходатайств, заданных вопросов, ответов на них, а
ряд моментов в протокол может и вовсе не войти.
Думается, помочь в решении этой проблемы мог бы видеопротокол судебного заседания. О целесообразности ведения видеозаписи заседания свидетельствует, в частности, анализ практики Челябинского областного суда. В этом суде видеопротоколы ведутся с 2003 г. и хранятся вместе с письменными протоколами.
Смирнов Александр Витальевич,
советник Конституционного Суда РФ, доктор юридических наук, профессор (г. Санкт-Петербург).
Аргументы ЕСПЧ против допроса в условиях анонимности
Правомерность порядка допроса свидетеля в условиях, исключающих его визуальное наблюдение другими участниками судебного разбирательства, вызывает определенные сомнения.
Так, применение названных положений ст. 278 УПК РФ должно происходить с учетом обязательных и имеющих преимущественную силу перед нормами УПК РФ положений Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод. Согласно подп. «d» п. 3 ст. 6 Конвенции каждый человек, обвиняемый в совершении уголовно наказуемого деяния, имеет право допрашивать показывающих против него свидетелей или добиваться, чтобы эти свидетели были допрошены.
Европейский Суд по правам человека в постановлении по делу «Ван Мехелен (Van Mechelen) и другие против Нидерландов» от 23.04.1997 дает толкование этой нормы в соотношении с мерами безопасности свидетеля следующим образом: «Если сохраняется анонимность свидетеля обвинения, защита сталкивается с такими трудностями, которых при рассмотрении уголовных дел обычно быть не должно. Соответственно, Суд признал, что в таких случаях ст. 6 (п. 1 и подп. «d» п. 3) Конвенции требует, чтобы эти трудности защиты в достаточной мере уравновешивались судебной процедурой. Наконец, следует помнить, что обвинительный приговор не должен основываться единственно или в решающей степени на анонимных утверждениях» (п. 54, 55 указанного постановления).
При этом Суд указал: «не могут считаться достаточным основанием для лишения защиты возможности задавать вопросы свидетелям в своем присутствии и иметь собственное суждение об их поведении» такие меры, как допрос свидетеля лишь следователем, который сам удостоверяется в личности свидетеля, достоверности и надежности сообщаемых им сведений, а также причинах сохранения анонимности. По мнению Суда, достаточной судебной процедурой, уравновешивающей анонимность допроса свидетелей, является их заслушивание в присутствии не только обвинителя, но и защитника-адвоката, который имеет возможность наблюдать и оценивать поведение свидетеля во время допроса (п. 62, 64 данного постановления). Аналогичная позиция сформулирована Судом в постановлении по делу «Доорсон (Doorson) против Нидерландов» от 26.03.1996.
Очевидно, что положения ч. 5 ст. 278 УПК РФ не вполне соответствуют требованиям Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод. В частности, не отвечает позиции ЕСПЧ рекомендация, согласно которой только суд, но не защитник подсудимого может в подобных случаях визуально наблюдать допрашиваемое лицо.
Вызывает возражение также проведение письменного допроса в суде. Такая практика противоречит принципам непосредственности и устности судебного разбирательства (ст. 240 УПК РФ).
