Как суды оценивают качество работы адвоката по уголовному делу. Анализ практики

При рассмотрении уголовных дел суды могут сделать свои выводы о качестве работы адвоката по делу. В статье рассмотрим практику по вопросу оценки судами качества юридической помощи, оказываемой при производстве по уголовному делу.

Требования закона

Статья 18 Федерального закона от 31.05.2002 № 63‑ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» (далее — Закон об адвокатуре) запрещает вмешательство в адвокатскую деятельность либо препятствование этой деятельности. Одновременно с этим ст. 16 УПК устанавливает в качестве принципа уголовного судопроизводства право на защиту.

Указанные правовые нормы в связи с отсутствием прямых предписаний вынуждают суды в случае необходимости решать вопрос о качестве юридической помощи. Им приходится балансировать между принципами независимости и состязательности с одной стороны и необходимостью соблюдения права на защиту — с другой.

Прямого запрета для суда оценивать качество юридической помощи законодательство не содержит. Поэтому суды, когда считают нужным, дают такую оценку. Однако произвольное вмешательство в данный вопрос также невозможно опять же ввиду того, что это повлечет нарушение как принципов состязательности и равноправия сторон, так и права на защиту.

Подзащитный ставит вопрос о нарушении права на защиту

Когда подзащитный ссылается на ненадлежащую работу защитника по его делу, он ставит вопрос о качестве юридической помощи. В данном случае у суда возникает обязанность оценить качество работы защитника сквозь призму обеспечения права на защиту и принять необходимые меры по обеспечению этого права вплоть до замены защитника. При этом, как правило, содержательную сторону юридической помощи суды оценивают предельно формально.

Если подзащитный не возражал адвокату в процессе. Один из самых распространенных случаев: подзащитный при обжаловании приговора обвиняет своих адвокатов в неблагоприятном исходе дела, ссылается на это обстоятельство в надежде получить снисхождение вышестоящих инстанций. К таким доводам судьи относятся крайне скептически, хотя рассматривают их по существу.

ИЗ ПРАКТИКИ. Пример громкого дела по обвинению артиста М. О. Ефремова по п. «а» ч. 4 ст. 264 УК. В апелляционных жалобах осужденный Ефремов указал, что его позиция в суде первой инстанции была связана с давлением, оказанным на него адвокатом Э. М. Пашаевым, которое выразилось в изменении его (Ефремова) позиции полного признания вины в содеянном, раскаяния и желания возместить причиненный ущерб, а также в том, что Пашаев убеждал его в отсутствии доказательств вины в совершении ДТП и просил во всем соглашаться с ним. Ефремов согласился поддержать позицию защитника, злоупотребившего его доверием, в чем искренне раскаивается.

Однако Московский городской суд с данными доводами не согласился и дал свою оценку качеству работы защитников. Апелляция указала, что «в ходе судебного разбирательства у Ефремова М.О. участники процесса неоднократно интересовались, согласована ли с ним позиция его защитников, является ли линия защиты отражением его собственных взглядов на обстоятельства, исследуемые в судебном заседании, в том числе в части признания вины, на что осужденный отвечал утвердительно. Кроме того, в ходе судебного заседания 21 августа 2020 г. Ефремов М.О. отказался от услуг адвокатов Пашаева Э.М. оглы и Шаргородской Е.Г., в связи с чем ему было предоставлено время для заключения соглашения с новым защитником, однако по прошествии времени осужденный вновь заключил соглашение об оказании юридической помощи с адвокатами Пашаевым Э.М. оглы и Шаргородской Е.Г., что свидетельствует о его доверии, взаимопонимании с данными защитниками, согласованности избранной линии защиты и принятии предложенной адвокатами тактики.

<…> Отвергая данные доводы осужденного и его защиты, судебная коллегия отмечает и то обстоятельство, что согласно материалам уголовного дела адвокаты Пашаев Э.М. оглы и Шаргородская Е.Г. активно участвовали в исследовании доказательств, осуществляли их сбор и представление, заявляли ходатайства, пользовались всеми иными полномочиями защитника, предусмотренными законом, квалифицированно и своевременно исполняли свои обязанности, активно защищали права и интересы доверителя, в связи с чем у судебной коллегии не имеется сомнений относительно квалификации данных защитников…" (апелляционное определение Мосгорсуда от 22.10.2020 по делу № 10–19093/2020).

Как известно, органы адвокатского сообщества пришли к иным выводам относительно линии поведения адвоката Пашаева и лишили его статуса. Но суд свое мнение сформулировал предельно четко.

В схожих случаях подход судов не отличается.

ИЗ ПРАКТИКИ. «Утверждения защитника Д. в заседании суда апелляционной инстанции о ненадлежащем качестве оказанных адвокатом П. (осужденному. — Примеч. „УП“) К. услуг по его защите в ходе рассмотрения дела противоречат материалам дела, свидетельствующим об активной деятельности указанного защитника в судебном заседании, поддерживаемой в каждом случае его подзащитным. Кроме того, следует учесть, что самим К. ни по ходу дела, ни в апелляционной жалобе не заявлялось о неудовлетворенности работой адвоката и о нуждаемости в квалифицированной юридической помощи другого защитника» (апелляционное определение ВС РФ от 14.01.2015 по делу № 18-АПУ14-61СП).

Ссылка на то, что подсудимый не высказывал возражений и замечаний на действия адвоката по ходу процесса, — один из главных доводов, которым суды обосновывают отказ признавать нарушение права на защиту (апелляционные постановления ВС Удмуртской Республики от 24.01.2017 по делу № 22–84/2017, Свердловского областного суда от 13.09.2018 по делу №  22–6714/2018, Пермского краевого суда от 14.08.2018 по делу №  22–4802/2018, Санкт-Петербургского городского суда от 24.05.2018 по делу №  22–3808/2018 и др.).

Если подзащитный возражал адвокату. Напрашивается вопрос: что происходит, если подзащитный заявлял о своем несогласии с адвокатом? Может ли это послужить основанием для признания нарушения права на защиту и отмены приговора? Как видно из практики, не всегда.

ИЗ ПРАКТИКИ. Апелляция указала, что материалы дела не содержат «сведений о нарушении права осужденного Ч. на защиту, выразившегося в оказании ему некачественной юридической помощи адвокатом К. в суде первой инстанции. Доказательств того, что адвокат К. является некомпетентным защитником, прямо, лично или косвенно заинтересован в рассмотрении уголовного дела не в интересах Ч., а также оснований, предусмотренных ст. 72 УПК РФ, исключающих участие защитника при рассмотрении уголовного дела, в деле не имеется. Согласно протоколу судебного заседания, позиция осужденного относительно предъявленного ему обвинения, а также по всем вопросам, рассматриваемым в суде, и позиция указанного адвоката одинаковая. Не содержит протокол судебного заседания сведений о высказываниях адвоката, противоречащих позиции его доверителя. То обстоятельство, что Ч. в ходе судебного заседания неоднократно заявлял ходатайства об отводе адвоката К. в связи с утерей доверия к нему, не свидетельствует о нарушении права на защиту осужденного» (определение Челябинского областного суда от 24.12.2015 по делу №  10–7095/2015).

Тем не менее во многих случаях активное несогласие подзащитного с действиями своего адвоката, проигнорированное судом, позволяет в дальнейшем добиться отмены приговора.

ИЗ ПРАКТИКИ. «В заседании суда апелляционной инстанции осужденный пояснил, что его не устраивало качество осуществления защиты адвокатом, этот адвокат действовал вопреки его интересам, не оказывал ему юридической помощи, не давал разъяснений по возникавшим юридическим вопросам, не писал апелляционных жалоб, несмотря на требования осужденного. Кроме того, как пояснил осужденный, отказ от защитника также был связан и с материальными причинами. При таких обстоятельствах суд апелляционной инстанции пришел к выводу о том, что фактически осужденный не отказывался от юридической помощи адвоката, он отказывался от конкретного адвоката, но все же в юридической помощи адвоката он нуждался, такой отказ следует признать вынужденным <…>. Помимо этого, из протокола судебного заседания видно, что заявление подсудимого об отказе от защитника в судебном заседании не обсуждалось, мнения сторон по этому вопросу не выяснялись, мотивированное решение судом не принималось».

В результате апелляционная инстанция решила, что дело следует возвратить на новое рассмотрение в суд первой инстанции (апелляционное постановление Воронежского областного суда от 22.10.2019 по делу №  22–2390/2019).

Как видно из приведенного примера, причиной отмены приговора стало не само по себе активное несогласие подзащитного с адвокатом, а скорее ошибка суда, не обеспечившего подсудимого защитником. Однако суды редко допускают такие грубые ошибки, в связи с чем и судебные решения по этим основаниям отменяются в единичных случаях. Чаще всего протоколы вообще не содержат информацию о каком-либо несогласии или возражениях подзащитных, что влечет соответствующий результат в вышестоящих инстанциях.

Итак, если в жалобе подзащитный укажет на низкое качество работы защитника, вышестоящая инстанция обязательно проверит эти доводы в контексте обеспечения права подсудимого на защиту. При этом ненадлежащая юридическая помощь может послужить основанием для отмены приговора, если подзащитный заявлял об этом, оставляя соответствующие документальные следы (заявления, ходатайства, замечания) в материалах дела, а следователь или суд не отреагировал на замечания должным образом.

Грубые нарушения прав подзащитного со стороны адвоката

С точки зрения УПК есть две ситуации, когда суд обязан вмешаться и дать правовую оценку качеству работы адвоката вне зависимости от позиции подзащитного: когда адвокат занимает позицию вопреки воле доверителя и когда адвокат оказывает помощь нескольким лицам с противоречивыми интересами (конфликт интересов).

Различная позиция адвоката и подзащитного. Адвокат не вправе занимать позицию вопреки воле доверителя, гласит п. 3 ч. 4 ст. 6 Закона об адвокатуре. Однако в уголовных делах такие ситуации, увы, не редкость, и связаны они с разной оценкой адвокатом и подзащитным обстоятельств конкретного дела. Адвокат, как профессиональный юрист, может оценивать перспективы дела иначе, нежели его подзащитный, и они не всегда могут прийти к консенсусу. При этом защитник может искренне считать, что действует во благо подзащитного, который своим упорством только ухудшает собственное положение. В конкретных случаях, вполне вероятно, адвокат объективно может быть прав. Однако наличие даже незначительных, на первый взгляд, расхождений в позициях защитника и подзащитного, если их не заметил суд первой инстанции, может повлечь отмену приговора.

ИЗ ПРАКТИКИ. В ходе судебного заседания Н. не признал вину в совершении инкриминируемого ему преступления. Он утверждал о фальсификации дознавателем материалов уголовного дела. Однако его защитник, выступая в судебных прениях, не указывал на необходимость постановления оправдательного приговора, а просил суд учесть приведенные Н. доводы о наличии уважительных причин неуплаты алиментов, а также о нарушениях, допущенных в ходе дознания, в качестве смягчающих наказание обстоятельств и строго его подзащитного не наказывать.

Поскольку защитник по делу занял позицию вопреки воле доверителя, ухудшающую его положение, право подсудимого Н. пользоваться помощью защитника в ходе рассмотрения дела судом первой инстанции было нарушено. Приговор был отменен с направлением дела на новое рассмотрение (апелляционное постановление Вологодского областного суда от 03.09.2020 по делу №  22–3253/2020).

Как видно из приведенного примера, подзащитный сам указывал на причины неуплаты алиментов, однако вину при этом не признавал. Адвокат же попросил «строго не наказывать», что могло быть даже тактическим приемом защиты. Но вышестоящий суд расценил заявление адвоката как противоречие позиции доверителя о непризнании вины, и это повлекло отмену приговора.

Аналогичным образом в другом деле поступил Волгоградский областной суд (апелляционное постановление от 25.08.2017 по делу №  22–3239/2017).

Как нарушение п. 3 ч. 4 ст. 6 Закона об адвокатуре суд может расценить даже нейтральную позицию адвоката не только по такому существенному вопросу, как признание вины, но и по процессуальным вопросам. В частности, суд должен оценить как нарушение данной нормы оставление адвокатом разрешения вопроса на усмотрение суда, если подзащитный при этом выражает свою позицию вполне конкретно.

ИЗ ПРАКТИКИ. «Защита прав и законных интересов заявителя поручалась адвокату П. <…> Заявитель письменно обратился в суд с ходатайством рассмотреть жалобу с его участием. При обсуждении ходатайства результаты его рассмотрения адвокат оставил на усмотрение суда, т. е. ясно и однозначно не высказался, поддерживает ли позицию доверителя. Суд постановил жалобу рассмотреть без участия заявителя, а в обжалуемом судебном постановлении признал, что участники процесса, включая адвоката, не возражали против рассмотрения жалобы в отсутствие заявителя.

Между тем заявитель настаивал на рассмотрении жалобы с его участием. Таким образом, позиция адвоката и позиция доверителя разошлись, однако суд этому обстоятельству значения не придал. В соответствии с п. 3 ч. 5 ст. 6 Федерального закона „Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации“ адвокат не вправе занимать по делу позицию вопреки воле доверителя.

Нарушение этой нормы является фундаментальным нарушением закона.

Это обстоятельство тем более актуально, поскольку, согласно протоколу судебного заседания, адвокат не привел никаких конкретных доводов, обосновывающих позицию доверителя, не раскрыл признаков, по которым определил нарушение конституционных прав» (апелляционное постановление Тульского областного суда от 09.11.2015 по делу №  22К-2153/2015).

Как видно из примера, суд апелляционной инстанции, зацепившись за формальное нарушение, пошел еще дальше. Он оценил работу адвоката по существу и сделал вывод о нарушении им права доверителя на защиту ввиду некачественной работы.

Следует отметить, что расхождение позиции адвоката с позицией доверителя может послужить основанием как для приговора в целом, так и для иного постановления, допустим, о возвращении уголовного дела прокурору. К примеру, в деле, рассмотренном Краснодарским краевым судом, подзащитные возражали против возвращения дела, тогда как адвокат, напротив, просил суд об этом, вероятно, считая такой исход благом для клиентов (апелляционное постановление от 04.10.2016 по делу №  22–5393/2016).

Защита лиц с конфликтом интересов. Другим грубым нарушением, вынуждающим суд вмешаться в вопросы качества работы защитника, является защита лиц с противоречащими интересами.

ИЗ ПРАКТИКИ. Потерпевший заявил, что защитник подсудимого получал от него информацию по обстоятельствам, фигурирующим в обвинении, при оказании помощи по другим делам. Адвокат не отрицал, что представлял интересы потерпевшего в гражданских и уголовных делах. Данное обстоятельство подсудимому не было известно. Поскольку адвокат ранее оказывал юридическую помощь потерпевшему, интересы которого противоречат интересам подсудимого, он был не вправе участвовать в производстве по настоящему уголовному делу. Таким образом, адвокат-защитник подлежит отводу.

Помимо этого, суд установил, что адвокат участвовал в уголовном деле со стадии предварительного расследования, в том числе при предъявлении обвинения. Принимая во внимание, что обстоятельства, являющиеся основанием для отвода, существовали на момент вступления защитника в уголовное дело, предъявление обвинения, а также совершение иных процессуальных действий с участием адвоката нарушили право обвиняемого на защиту. При таких обстоятельствах суд вернул уголовное дело прокурору для устранения допущенных нарушений и пересоставления обвинительного заключения в соответствии со ст. 237 УПК (постановление Вологодского городского суда от 10.02.2015 по делу №  1–1229/2014).

Конфликт интересов может быть неочевиден. Например, если адвокат одновременно выступает в качестве защитника и адвоката свидетеля.

ИЗ ПРАКТИКИ. «Апелляционная инстанция указала, что при производстве в суде первой инстанции в качестве защитника подсудимого был допущен адвокат М., который ранее на стадии досудебного производства <…> оказывал юридическую помощь свидетелю со стороны обвинения А., интересы которого вступают в противоречия с интересами подсудимого относительно обстоятельств, имеющих правовое и фактическое значение для разрешения уголовного дела. <…> подсудимый и свидетель в период событий, составляющих предмет судебного разбирательства, являлись представителями хозяйствующих субъектов, между которыми возникли спорные отношения, связанные с реализацией муниципального контракта. Подсудимый курировал соответствующее подразделение в администрации городского поселения и, согласно обвинению, оплатил работы, которые фактически выполнены не были, а свидетель возглавлял ООО, которое отвечало за выполнение указанных работ и получило за них оплату при фактическом невыполнении работ на основании документов, содержащих недостоверные сведения. Данное обстоятельство уже само по себе указывает на наличие у подсудимого и свидетеля <…> собственного интереса по уголовному делу, что связано с основаниями и пределами их возможной ответственности» (апелляционное постановление Новгородского областного суда от 06.09.2016 по делу №  1-17-22-1254/2016).

Важно, чтобы конфликт интересов лиц, которых представлял адвокат, имел реальное отношение к делу и как минимум существовал к моменту проведения оспариваемых процессуальных действий. Несоблюдение этого условия влечет отказ суда признать право на защиту нарушенным.

ИЗ ПРАКТИКИ. Суд признал необоснованным довод адвоката о том, что при выборе защитника по назначению было нарушено право подсудимого Ч. на защиту. Адвокат указывал, что обвиняемому предоставили адвоката, который был защитником свидетеля при рассмотрении в отношении последнего иного уголовного дела о сбыте марихуаны. Этот свидетель фактически давал показания против Ч.

Допрос подсудимого с участием назначенного защитника был проведен 14.11.2009, в то время как, согласно приговору суда от 23.06.2010, уголовное преследование упомянутого свидетеля началось только после его задержания 25.11.2009, поэтому данный защитник на момент допроса подсудимого не являлся защитником свидетеля. Кроме того, подсудимый и названный свидетель не являются соучастниками преступлений, чьи интересы противоречили бы друг другу в рамках одного обвинения (приговор Северодвинского городского суда Архангельской области от 06.04.2012 по делу №  1-38-12).

Оценка качества юридической помощи адвоката по назначению при решении вопроса о его вознаграждении. Формальным поводом для оценки качества работы адвоката может послужить спор о размере вознаграждения адвоката по назначению. Бывший подзащитный может не согласиться с размером вознаграждения по мотиву некачественной юридической помощи. Однако здесь суды применяют уже знакомый нам формальный подход: в заседаниях адвокат участвовал, отказа от защитника не было, отводов тоже, значит, юридическая помощь качественная (апелляционное постановление Пермского краевого суда от 14.08.2018 по делу №  22–4802/2018).

Тем не менее, даже если у суда имелись содержательные претензии к качеству работы адвоката по назначению и адвокат был от дела отстранен, защитнику все равно имеет смысл обжаловать судебный акт. Велика вероятность, что вышестоящая инстанция будет иметь иное мнение, нежели суд первой инстанции. Как, например, в приведенном ниже деле.

ИЗ ПРАКТИКИ. Суд постановил оплатить вознаграждение адвокату только за ознакомление с материалами уголовного дела, а в выплате за участие в судебных заседаниях отказал. По мнению суда, адвокат действовала вопреки интересам подзащитного и поэтому была отстранена от участия в уголовном деле.

В апелляционной жалобе адвокат указала, что в течение 76 рабочих дней она надлежащим образом, добросовестно исполняла свои профессиональные обязанности по защите интересов подсудимого, позиция защиты с ним была согласована, вопреки интересам своего подзащитного не действовала. По просьбе подзащитного она заявила ходатайство, которое суд расценил как нарушение права подсудимого на защиту и отстранил ее от участия в качестве защитника по делу. Сам подсудимый от ее услуг не отказывался.

Суд апелляционной инстанции отметил, что протокол судебного заседания не содержит сведений о том, что адвокат ненадлежащим образом осуществляла защиту подсудимого П. Напротив, позиции адвоката и подзащитного были согласованы и не расходились до дня отстранения. При таких обстоятельствах вывод суда о том, что адвокат действовала вопреки законным интересам подзащитного, нельзя признать правильным (апелляционное постановление ВС Республики Бурятия от 27.03.2018 по делу №  22–537/2018).

В данном деле апелляционный суд разделил периоды защиты на до и после появления разногласий между защитником и подзащитным. Пусть адвокат был отстранен законно, но до дня отстранения претензий к нему не было. Протокол судебного заседания каких-либо сведений о разногласиях не содержит, а значит, работа была надлежащей.

Оценка деятельности адвоката при вынесении частных постановлений

В частных постановлениях в адрес адвокатов, которые суд может вынести на основании ч. 4 ст. 29 УПК, он может дать оценку качеству оказанной юридической помощи, как правило, негативную. Но здесь не все так просто. Например, в деле, рассмотренном Краснодарским краевым судом, вышестоящая инстанция отменила частное определение в отношении адвоката.

ИЗ ПРАКТИКИ. В частном определении в отношении адвоката суд сослался на низкий профессиональный уровень знаний уголовно-процессуального закона, затягивание сроков рассмотрения дела в суде путем подачи необоснованных и незаконных апелляционных жалоб на судебные решения, которые не подлежат самостоятельному обжалованию в апелляционном порядке.

Суд апелляционной инстанции отменил частное определение. Апелляция отметила, что из постановления суда не следует, какие конкретно нарушения и какого закона, допущенные адвокатом, позволили суду в соответствии с ч. 4 ст. 29 УПК вынести частное постановление по данному уголовному делу (апелляционное постановление Краснодарского краевого суда от 09.07.2020 по делу №  1–5/2020).

В другом деле адвокат попала в неприятную ситуацию при рассмотрении дела Усманским районным судом Липецкой области.

ИЗ ПРАКТИКИ. Суд возвратил уголовное дело прокурору в связи с многочисленными процессуальными нарушениями. В частности, суд указал на возможное отсутствие адвоката во время совершения процессуальных действий. Суд также вынес частное постановление в отношении защитника и направил его президенту адвокатской палаты.

Рассматривая апелляционную жалобу адвоката, Липецкий областной суд указал, что суд первой инстанции, принимая решение о вынесении обжалуемого частного постановления, обосновал его наличием обстоятельств, установленных и изложенных в постановлении о возвращении уголовного дела прокурору в порядке ст. 237 УПК. Основания, приведенные в апелляционной жалобе, фактически сводятся к оспариванию обстоятельств, изложенных в постановлении суда о возвращении уголовного дела прокурору, которое в апелляционном порядке не обжалуется. При этом суд апелляционной инстанции в силу требований ст. 389.9 УПК лишен возможности давать оценку как постановлению суда о возвращении уголовного дела прокурору, так и частным постановлениям, вынесенным в адрес руководителя ФКУ УФСИН по области и руководителя межрайонного СО СУ СК России по области (были вынесены одновременно с оспариваемым постановлением).

При таких обстоятельствах, учитывая, что постановление суда о возвращении уголовного дела прокурору в порядке ст. 237 УПК сторонами не обжаловано и вступило в законную силу, суд апелляционной инстанции не вправе давать оценку этим же обстоятельствам при рассмотрении апелляционной жалобы на частное постановление в отношении адвоката, который участвовал в производстве по этому уголовному делу (апелляционное постановление Липецкого областного суда от 14.05.2020 по делу №  22–401/2020).

В приведенном примере адвокат попала в процессуальную ловушку. Постановление о возвращении дела прокурору вступило в силу и фактически создало преюдицию для вынесения частного постановления в ее адрес. Позиция суда далеко не бесспорна. Однако такую логику судов имеет смысл учитывать в работе. Если частное постановление либо определение основано на другом судебном акте, то одновременно нужно обжаловать как собственно частное постановление (определение), так и тот акт, которым были установлены факты, послужившие основанием для вынесения частного постановления (определения).

В целом же при вынесении частных постановлений и рассмотрении жалоб адвокатов на них суд зачастую дает свою оценку качеству оказываемой адвокатом помощи. По крайней мере, оценивает ее видимые признаки. Например:

• факт явки на следственные, процессуальные действия, в судебное заседание (апелляционное постановление ВС Республики Крым от 18.06.2018 по делу №  1–51/2018),
• уход адвоката в отпуск во время процесса (апелляционное постановление Новгородского областного суда от 31.08.2017 по делу №  1-13-22-1156/2017);
• пререкания с председательствующим (апелляционное постановление Балтийского флотского военного суда (Калининградская область) от 12.07.2016 по делу №  22К-33/2016) и др.

В то же время во многих случаях вышестоящая инстанция отменяет частные постановления и определения в адрес адвокатов. Поэтому адвокатам можно рекомендовать обжаловать их. Вероятная причина большого числа ошибок при вынесении частных постановлений — эмоциональная вовлеченность судьи при принятии подобных решений. Тот факт, что судья вынес частное постановление (определение) в адрес адвоката, почти всегда свидетельствует о конфликте между адвокатом и председательствующим или как минимум о негативной оценке деятельности адвоката со стороны суда.

Заключение

Резюмируя приведенный материал, следует отметить, что правоприменительная практика сформировала устойчивый подход к оценке качества юридической помощи по формальным основаниям. Адвокат должен:

• принимать участие в судебных заседаниях;
• соблюдать процессуальную дисциплину;
• выполнять волю доверителя и не противоречить ему, что бы тот ни говорил;
• избегать ситуации конфликта интересов.

Если внешние критерии качества работы соблюдены, то у суда не будет оснований считать юридическую помощь неквалифицированной, а право на защиту нарушенным. Примеров того, когда суд оценивал бы содержание работы адвоката, обоснованность его доводов, качество подготовки документов и т. д. и этот подход нашел бы поддержку вышестоящей инстанции, обнаружить не удалось. При этом в случаях грубых нарушений закона, а именно если адвокат занимает позицию, противоречащую позиции подзащитного, либо действует в условиях конфликта интересов, суды занимают принципиальную позицию вплоть до отмены обвинительного приговора.

В то же время большую свободу в оценке качества юридической помощи позволяют себе суды при вынесении в отношении адвокатов частных постановлений и определений. Но и вышестоящие инстанции при пересмотре этих постановлений и определений действуют активно и нередко отменяют их.

Отметим также, что оценка качества работа адвоката по уголовному делу со стороны суда содержится и в практике рассмотрения гражданских исков адвокатов, которые оспаривают решения адвокатских палат о привлечении их к дисциплинарной ответственности. Анализ этой практики читайте в ближайших номерах «УП».